И вот теперь, лежа рядом с Розали в постели, Роган вдруг понял: просто убить фон Остена недостаточно. Надо найти способ вновь и вновь оживлять его, возвращать к жизни, чтобы убивать снова и снова. Ибо фон Остену удалось найти и уничтожить саму сущность гуманизма, даже простого понятия о нем, совершить предательство просто ради шутки.
Проснувшись наутро, Роган увидел, что Розали уже приготовила ему завтрак. Кухни в номере не было, но она обзавелась электроплиткой, сварила на ней кофе и разогрела рогалики. И вот, пока они ели, Розали рассказала ему, что сегодня Клаус фон Остен участия в заседании суда не принимает, зато завтра прямо с утра должен вынести приговор какому-то обвиняемому. И они обсудили все, что она знала о фон Остене, — то, что она говорила Рогану еще до его отъезда на Сицилию, то, что ей удалось разузнать позже. Фон Остен являлся в Мюнхене весьма влиятельной политической фигурой, пользовался поддержкой госдепартамента США, чтобы подняться к вершинам власти. Как судье фон Остену была положена круглосуточная охрана — не только когда он находился дома, но и когда выходил на улицу. Без личной охраны он обходился лишь в Мюнхенском дворце правосудия, там несли дежурство своя служба безопасности и полиция. Розали также поведала Рогану о том, что работает санитаркой в Мюнхенском дворце правосудия.
Роган улыбнулся.
— А ты сможешь впустить меня в здание так, чтобы никто не заметил?
Розали кивнула.
— Сделаю, если тебе это необходимо, — ответила она.
С минуту Роган молчал. Потом сказал:
— Тогда завтра утром.
Вскоре она ушла на работу, а Роган занялся подготовкой. Он вышел и купил набор для чистки огнестрельного оружия — «вальтер» надо было разобрать и смазать. Затем он взял напрокат «Мерседес», подъехал и припарковал его на стоянке в квартале от пансиона. Затем вернулся в номер и написал несколько писем. Одно — своему юристу в Штатах, другое — партнерам по бизнесу. Положил письма в карман, чтобы отправить их позже, когда Розали вернется с работы. Потом он разобрал пистолет, тщательно его прочистил, смазал, снова собрал. Убрал глушитель в ящик бюро. Он хотел, чтобы в этот последний раз все прошло именно так, как он задумал, и не был уверен, что удастся подобраться к жертве максимально близко. Потому и не собирался применять глушитель.
Розали вернулась, и он спросил:
— Скажи, а это точно, что фон Остен участвует в заседании завтра?
— Да, — ответила она. А потом спросила: — Мы выйдем поесть или ты хочешь, чтобы я купила что-нибудь и принесла в номер?
— Давай выйдем, — ответил Роган. По дороге он бросил письма в первый попавшийся почтовый ящик.