Марк неожиданно разозлился.
– Иди к дьяволу, Сэм Пардис! Никаких кошек, а также собак, хомяков и рыбок я не заведу, потому что не заведу никогда, а что до моего одиночества – так это не твое дело, понял?
– Я твой друг!
– Но не мой сексопатолог. Я обойдусь без твоей опеки и заботы, а уж тем паче – без твоих цыпочек, которых ты мне подсовываешь с периодичностью раз в месяц!
– Заметь, совершенно бескорыстно! И совесть моя чиста, я хоть что-то делаю. А вот ты, с таким отношением к женщинам, никогда не найдешь себе подружку. Сара выбила тебя из седла, парень.
– Я уже давно в седле, придурок, вернее могу туда вернуться, как только захочу. И не поминай про Сару – с меня хватит ее счетов. Да, и выметайся. У меня… у меня сегодня свидание!!!
Сэм Пардис, черствая душа, расхохотался с присущим ему цинизмом.
– Свидание? Не может быть! С миссис Чимни?
– Нет.
– С племянницей дантиста твоей мамочки?
– Нет.
– С одной из подружек Сары, которая все еще не теряет надежды?
– Нет. Перестань напоминать мне о Саре, это бестактно. В конце концов, ты спишь с ней в общей сложности дольше, чем я.
– Я выждал четыре месяца после вашего развода. Я – воплощение тактичности. Или тебя это все еще ранит? Хочешь поговорить об этом?
– Иди к черту.
Марк повалился в кресло и со вздохом открыл банку пива.
– Сэм… почему ты не женишься на Саре?
Им двигал отнюдь не праздный интерес. По решению суда он должен был выплачивать алименты в течение пятнадцати лет, разумеется, если за это время Сара не выйдет замуж повторно. Марк понятия не имел, зачем это понадобилось Саре – ее папенька мог на карманные деньги купить дочке тысячу новых Марков Боуменов – но платил исправно, по полторы штуки в месяц. Когда Сэм Пардис, смущаясь и краснея, сообщил, что у него с Сарой роман, Марк воспрянул духом – и все зря.
Сэм почесал нос и задумчиво посмотрел в потолок.
– Вообще-то я пытался. Что-то вроде затмения и на меня тоже нашло. Она была такая… хрупкая и беспомощная, так хлопала ресницами… В любом случае, она сказала «нет», и тогда я понял, что ее желание отомстить тебе сильнее любви ко мне, что разбило мое сердце, но одновременно сохранило мне свободу. Как ты ухитряешься доводить своих женщин до белого каления, Марк?
В этот момент зазвонил телефон, и Марк погрозил Сэму кулаком.
– Это, наверное, она. Скажешь хоть слово – убью! И вообще, выметайся. Алло!
У него перехватило дыхание, и краска бросилась в лицо. Марк Боумен ощущал себя пятнадцатилетним школьником, которому взяла да и позвонила королева красоты.
У Джилл Сойер был удивительный голос, похожий на перезвон колокольчиков. Или льдинок в бокале с шампанским…