— Что у вас тут происходит?
Только гудение флайера.
— Что можно охранять здесь? Объясните мне — раз вы такие умные!
Рядовые поглядели на сержанта. Тот вновь мотнул головой.
— Ну, бесовские прихвостни! — озверел Грег. — Совсем дурака из меня сделать хотите? Не пройдет!
Он расстегнул нагрудный карман и вынул черный предмет размером с фалангу большого пальца.
— Еще не время, капитан, — сухо предупредил сержант.
— Я старший по званию, — парировал Грег и вытянул из-под скамьи рюкзак. Быстро отыскал в нем что-то похожее на коричневую книжицу.
— Еще рано, капитан.
— Помалкивай!
Капитан сорвал с черного предмета пленку и воткнул его в гнездо на «книжице». Над ней вспыхнуло, и засветилась седеющая голова.
— Рад приветствовать вас, капитан МакАлистер.
— Хенесссс, — прошипел Грег.
— Полагаю, вы уже на месте и лично убедились в том, что дело весьма и весьма серьезное. — По лицу полковника вдруг прокатилась рябь. Голос огрубел: — Ни с чем пооодообныым мыы ещеоо не сталкивааа… — Изображение замерцало.
— А-ай! — Капитан выронил «книжицу» и уставился на нее. Индиговые молнии потрескивали и сплетались. — Что за чертовщина?!
Сержант и рядовые словно окаменели.
— Идиотство! — озлобился Грег. — Что вы на борту везете? Помехи бешеные!
Молнии на «книжице» пошипели и потухли. Толстяк откашлялся и пояснил:
— Это не на борту. А… там, за бортом…
— Там? — По спине капитана побежали мурашки.
— Там…
Грег помассировал лоб, щеки и осторожно поднял «книжицу». Пришлось приложить усилие, чтобы вынуть оплавленную черную мини-кассету.
— Ну и ну… За тридцать восемь лет не видел ничего подобного.
Сержант в очередной раз кашлянул и уведомил мертвенно:
— Скоро такое увидите, капитан, что вам и не снилось…
2
ХЛОК-ТУ-РИИН
Заг сделал шаг. Грудь сдавило. Еще шаг. И еще… Слезы текли из глаз без ресниц. За молодым край-том захлопнулись высокие, обитые заклепками стальные ворота. Сердце заколотилось, секунда — и оно чуть не разорвалось в клочья. Один поступок — всего лишь один! — и изгнание. Бывший оннок сжал кулаки и обернулся. Два солнца Хлок-Ту-Риина — голубое и красное — освещали его маленькую одинокую фигуру на фоне желтого забора с воротами и массивного здания из белого камня. Двускатные крыши причудливо изогнутых башенок. Мозаичные эркеры. И шпиль, на котором полощется серебристый стяг с перечеркнутым зеленым сердцем. Святая Обитель онноков во всей своей красе. Игольчатые зубы Зага заскрипели. Столько усилий, и все насмарку! Он провел здесь восемь лет — восемь долгих тяжелых лет. Тренировки изматывали тело, но укрепляли дух. День за днем повторение одних катэ и заучивание новых. Движения легки и плавны, словно водомерка скользит по зеркальной глади пруда. Заг закрыл глаза. Слезинка вновь потекла по бурой щеке и упала в песок. Перед мысленным взором закружилась стройная фигура в облегающем серебристом костюме: это он, Заг, такой, каким был прежде… Поразительная грация и молниеносная скорость сплелись воедино. Тихое дыхание подобно дуновению ветерка. Завертеться на месте, подскочить и в самой высокой точке прыжка замысловато переплести пальцы. Замыкается внутренняя энергия. Достигается нужный ритм сердца. Именно эта вибрация гармонична Дыханию Хлок-Ту-Риина, прародины всех крайтов. А ведь зеленое трехкамерное сердце так жаждет завладеть разумом. Разве знают людишки, как это — жить с такой опасной штукой в груди? Конечно же, не знают. Лишь всецело подчинив себе этот буйный внутренний орган, оннок мог рассчитывать на Просветление. Впрочем, для Зага оно было потеряно навсегда. Острые ногти впились в ладони, и выступила зеленая кровь. Маской печали стало лицо. Люди считали крайтов уродливыми. Сородичи Зага думали так же о людях. Бывший оннок внешне ничуть не отличался от своих соплеменников. Грубая бурая кожа. Махонький бугорок — нос — над нитками губ. Желтые кошачьи глаза с вертикальными зрачками. На лысине лет через двадцать проступят белые пятна.