– Преступники всегда так глупы? – спросила Хейли.
– Только те, которых мы ловим. По-настоящему умные годами остаются на свободе, обычно потому, что никто, в сущности, не уверен, что преступление действительно было совершено. Трупов не находят или если находят, то слишком поздно, когда судмедэксперты уже не могут установить причину смерти. Бывает, что труп всплывает совсем не там, где произошло убийство.
Если Карло убил Линну, он устроил все почти так же, подумала Хейли и спросила:
– А как насчет наемных убийц?
– Это профессионалы. Их оружие невозможно обнаружить, и ничто не связывает их с жертвами. Единственное, о чем им следует позаботиться, – это чтобы никто их не увидел на месте преступления. Даже если их ловят, из них невозможно вытянуть ни слова. Что касается Линны…
– Нет, – перебила его Хейли, – не нужно вспоминать о ней сегодня.
«Почему, Хейли? Потому что она может забраться в твою телесную оболочку, завладеть твоим рассудком, похитить твоего мужчину?»
По теплой улыбке Эда Хейли поняла: это именно то, что он хотел от нее услышать.
После ужина он повез ее на берег озера Понтшартрен. В холодном ночном воздухе над гладью воды, клубясь, поднимался негустой туман, из-за которого звезды над горизонтом казались размытыми. Кроме них, на берегу оказалась лишь чернокожая женщина с девочкой, наверное, внучкой. Они сидели рядом у самой воды, женщина шепотом что-то говорила девчушке, а та кивала и время от времени поднимала личико к звездам.
Хейли, чьей профессией было наблюдать за чужими жизнями, хотелось подойти поближе и прислушаться, но она лишь поплотнее закуталась в пальто.
– Замерзла? – спросил Эд.
– Немного.
– Я у тебя побывал. Могу теперь показать тебе, где я живу?
Нечто внутри ее – она предпочла бы, чтобы это «нечто» не владело ею так сильно – подталкивало к тому, чтобы сказать «нет», гнало домой, в маленькую комнатку, к тревожным снам. Но Хейли проигнорировала это побуждение и протянула руку Эду.
Его дом находился на узкой улочке, по одну сторону которой стояли дома, по другую – тянулся парк. Облик дома скорее напоминал северный стиль пятидесятых годов, чем новоорлеанский, – большие витражные окна в гостиной, кухня с огромным столом-островом в центре, ванная, облицованная оригинальными пластиковыми плитками.
– И три спальни внизу. Идеальное жилище для современной семьи, – сказал Эд. – Только муж моей тетушки умер через несколько месяцев после их свадьбы, поэтому детей у них не было. Она так никогда больше и не вышла замуж, но стала второй матерью для племянников. Незадолго до развода я переехал в Новый Орлеан, и тетя пригласила меня пожить у нее, а потом, в прошлом году, скоропостижно скончалась. Теперь этот дом мой.