Я заметил что-то у него в руке.
— Что это у вас? — спросил я.
— Взяли ли вы с собой что-нибудь почитать?
— Бог ты мой! Конечно, нет.
— Я забыл сказать вам. Наше путешествие может продлиться… не одну неделю.
— Но…
— Мы будем лететь в этом шаре, и нам совершенно нечего будет делать.
— Жаль, что я не знал об этом раньше.
Кейвор высунулся из люка.
— Посмотрите, тут что-то есть, — сказал он.
— А времени хватит?
— В нашем распоряжении еще час.
Я выглянул. Это был старый номер газеты «Tit Bits», вероятно, принесенный кем-нибудь из наших помощников. Затем в углу я увидел разорванный журнал «Lloyd's News». Я забрал все это и полез обратно в шар.
— А что у вас? — спросил я его.
Я взял книгу из его рук и прочел: «Собрание сочинений Вильяма Шекспира».
Кейвор слегка покраснел.
— Мое воспитание было чисто научным, — сказал он, как бы извиняясь.
— И вы не читали Шекспира?
— Нет, никогда.
— Он тоже кое-что знал, хотя познания его были несистематичны.
— Да, мне об этом говорили, — сказал Кейвор.
Я помог ему завинтить стеклянную крышку люка, затем он нажал кнопку, чтобы закрыть соответствующий заслон в наружной оболочке. Полоса света, проникавшая в отверстие, исчезла, и мы очутились в темноте.
Некоторое время мы оба молчали. Хотя наш шар и пропускал звуки, кругом было тихо. Я заметил, что при старте ухватиться будет не за что и что нам придется испытывать неудобства из-за отсутствия сидений.
— Отчего вы не взяли стульев? — спросил я.
— Ничего, я все устроил, — сказал Кейвор. — Стулья нам не понадобятся.
— Как так?
— А вот увидите, — сказал он тоном человека, не желающего продолжать разговор.
Я замолчал. Мне вдруг ясно представилась вся глупость моего поступка. Не лучше ли вылезти, пока еще не поздно? Я знал, что мир за пределами шара будет для меня холоден и негостеприимен, — уже несколько недель я жил на средства Кейвора, — но все же мир этот будет не так холоден, как бесконечность, и не так негостеприимен, как пустота. Если бы не боязнь показаться трусом, то думаю, что даже и в эту минуту я еще мог бы заставить Кейвора выпустить меня наружу. Но я колебался, злился на себя и раздражался, а время шло.
Последовал легкий толчок, послышалось щелканье, как будто в соседней комнате откупорили бутылку шампанского, и слабый свист. На мгновение я почувствовал огромное напряжение, мне показалось, что ноги у меня словно налиты свинцом, но все это длилось лишь одно короткое мгновение.
Однако оно придало мне решимости.
— Кейвор, — сказал я в темноту, — мои нервы больше не выдерживают. Я не думаю, чтобы…
Я умолк. Он ничего не ответил.