— Женя.
— Ладно, Женя. Забудь. И бутылку, того, убери. Непьющий я.
— Как — непьющий? — искренне удивился Евгений. — Что, совсем?
— Совсем. Анонимно закодированный.
— И давно?
— Два месяца. И, что интересно, не тянет, веришь, нет? А пил ведь — до чертей по ночам. Руки до сих пор трясутся, а тяги нет. Так что давай забирай пузырь, и дело с концом. А хочешь — стакан дам, сам выпей?
— Не нужно, спасибо. Я, признаться, перед тем как к вам прийти, был в общежитии, беседовал с Таюшкиной Евдокией Григорьевной.
— А-а, та еще стервь. Она, поди, и клепанула, что пьющий, мол, Битник, без бутылки не ходи?
— Примерно.
— Ну, ну. Тут, понимаешь, Женя, дело такое… Пятеро нас числилось, вахтеров-то… Решили одного сократить, а ставку раздербанить после того, как общежитие приватизировали.
— Как это? Разве общежитие можно приватизировать?
— Это ты у них спросишь, можно или нельзя. Они всю губернию прихватизируют. Гридин, падла, впереди Черномырдина бежит. Ну, в общем, не об том разговор. Делили они, значит, делили эту ставку с самого января. У меня, конечно, денег лишних тоже нету, да хоть дом этот есть, в сезон можно плату за курятники поднять — так на так и выйдет. А бабы — что, думаю, куда они со своей пенсией? Да и ездить, прямо скажу, осточертело — пока-а трамваем дотелепаешься!.. Сам ехал, знаешь. А попробуй два раза в день — туда и оттудова? Тебе адрес Дуся дала?
— В доверенности вычитал.
— В какой еще доверенности?
— Вы писали доверенность в бухгалтерию, чтобы ваш аванс за февраль выдали Таюшкиной.
Битник наморщил лоб, помолчал, потряс головой.
— Чего городишь-то, не пойму? — посмотрел он на Евгения. — Отродясь ничего такого не писал. Там, что, и подпись моя стоит?
— Подпись стоит, а чья она — не знаю.
— Вот, значит, как?.. Нет, не писал. Видал, что делают, сволочи? Болел я в феврале. После того как закодировался, сильно переболел — ломало всего. А они, видать, уж и деньги мои делили под эту кампанию… Только за февраль я все отбил, как положено, по больничке получил. И заявление написал, чтоб, значит, с первого марта уволиться. Да та же Дуся и упросила отдежурить за нее первого и третьего, она к дочке куда-то под Ленинград ездила, вишь, так за свой счет брать не хотела. Ну, мне оно вроде не в тягость — отдежурю, думаю.
Битник полез в портсигар за новой сигаретой. Евгений сопоставлял его рассказ с рассказом Таюшкиной, что-то отметая сразу, а что-то оставляя в памяти для возможной проверки. С одной стороны, информация о дрязгах в коллективе вахтеров общежития отношения к делу не имела; с другой — выталкивала на поверхность непредвиденную версию об умышленной замене дежурных в ночь убийства Козлова.