— Невероятно, — пробормотал Глушко, дотрагиваясь до чертежа, словно не доверяя глазам. — Потрясающе…
— А смысл в чём?! — недовольно проворчал Городецкий. — Смысла не вижу, товарищи. Любой бомбардировщик…
— А я разве сказал, что нас интересует боевое применение? — удивился Гурьев. — По-моему, я этого не говорил. Но к этой теме мы вернёмся немного погодя. Так что, товарищи конструкторы? Воспроизвести в металле сможете?
— По чертежам – сможем, — задумчиво произнёс Глушко, — но дело не в этом. Дело в том, что мы, получается, занимались совершенной чепухой – пятьсот килограммов тяги, семьсот… А немцы сразу на десять тонн вышли.
— Мы исходили из поставленных задач и имеющейся производственной базы, — яростно рубанул рукой воздух Королёв, багровея от обиды. — Если бы поставленная задача с самого начала была определена так, как мы предлагали…
— Мне кажется, это очень верная мысль – чем грандиознее задача, тем свободнее размах конструкторских идей, необходимых для её реализации, — как будто бы задумчиво, а на самом деле едва ли не перебив Королёва, произнёс Гурьев. — Какую задачу вы себе ставите, Сергей Павлович?
— Человек на Луне, — Королёв в упор посмотрел на Гурьева.
— Сергей, — простонал Глушко, хватаясь за голову.
— Напрасно вы, Валентин Петрович, ужасаетесь, — спокойно возразил Гурьев и улыбнулся. — Это превосходная цель, замечательная. Но, если уж быть до конца откровенным, слегка промежуточная. Лунная станция, база, с которой взлетают аппараты для межзвёздных путешествий – вот это, мне кажется, немного ближе будет к вашей настоящей мечте, не правда ли, Сергей Павлович?
Откуда он знает, растерянно подумал Королёв. Не может он этого знать, это просто невозможно. Только если мама… Но кто же он такой, если мама – об этом – ему – рассказала?!
— Да ты спятил, — взревел Городецкий, вскакивая и отшвыривая стул. — Какая такая ещё лунная станция?!
— Остынь, — усмехнулся Гурьев, и оба конструктора поняли, кто в этой комнате главный и почему. И не только сейчас, и не только в этой комнате. — Остынь, дружище. Только тот, кто умеет по-настоящему мечтать, способен на истинный прорыв. А ведь нам нужен именно прорыв, Сан Саныч. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Валентин Петрович, как думаете – сумеете обеспечить нашу с Сергеем Павловичем мечту соответствующими двигателями?
— О каких сроках мы говорим? — спросил Глушко, старательно разглядывая свои знававшие лучшие времена ботинки.
— Десять лет, — выпалил Королёв.
— Десять лет до вывода искусственных объектов на орбиту вокруг Земли, — кивнул Гурьев. — Мечтать будем основательно, без прожектёрства и штурмовщины. Грамотно мечтать. А, Сергей Павлович? И ещё десять лет – на лунный проект, а там посмотрим. Ну, что? Соглашайтесь!