Весть о приезде Вицека в отпуск быстро разлетелась по деревне. В дом явилось множество родных, друзей, товарищей детских лет и бойких девчат. Вицек был горд тем, что может им рассказать о партизанских сражениях, о том, как он брал Варшаву, как, идя в разведку, брал «языка», как его потом наградили и послали в офицерское училище.
* * *
Когда Зигмунта Василевского, главаря известной банды на Августовщине, убили во время облавы, организованной регулярными частями, уцелевших бандитов принял под свое командование Станислав Седлецкий (Верный), который из довольно многочисленной банды теперь создал несколько террористических бандитских групп. Одной из них он поручил командовать Изыдору Маргевичу (Бажант).
15 февраля 1947 года шайка Маргевича временно расположилась на тайной квартире в поселке Подвысовизна. Наступил вечер. Главарь готовил план очередного налета. Он еще не принял окончательного решения, так как ждал от помощников сообщений о том, нет ли в районе оперативных групп Войска Польского и не устроены ли где засады.
Был уже поздний вечер, когда в избу ворвался один из бандитов и несколько минут шептался с Маргевичем, который, не выслушав до конца, вскочил со скамьи.
— Заневский приехал в отпуск! — вскричал он на всю избу. — Он в Чарнухе у Кузьминских. Недавно там появился. Идем! — одним духом выпалил Бажант и пулей вылетел из избы, а за ним остальные.
По пути Маргевич поспешно объяснял, как надо окружить деревню, проверить каждый дом на случай, если Заневский спрячется…
Его знали почти все. Вначале как мужественного связного, а потом как партизана Армии Крайовой, с которым не раз сиживали у партизанского костра. Разделило их то памятное собрание партизан в лесу Вротки. Заневский, жаждущий борьбы, ненавидящий фашистов, горячо любящий родину, в июле 1944 года встал по другую сторону баррикад. Они же оставались в лесу и, по существу, стали убийцами и мародерами, хотя считали, что борются за новую Польшу.
Теперь они спешили в Чарнуху, чтобы из их рук не вырвался тот, кто осмелился встать по другую сторону баррикад…
Хотя был уже поздний вечер, в избе Кузьминских в Чарнухе не стихал говор и никто не спешил домой.
— Ну, теперь пойду проведаю соседей, — сказал Заневский. — Вы подождите, я сейчас вернусь и еще что-нибудь расскажу.
Шум в избе стоял такой, что даже не было слышно, как застучали в сенях шаги, распахнулась дверь и два вооруженных человека ворвались в кухню. В избе стихло.
— Что это за собрание? — спросил один из прибывших, внимательно осматривая взглядом избу.
— Внучек к нам приехал, — сказал дед Юзеф. Зрение у него стало слабое, и он сразу не опознал вошедших.