Десантники один за другим вываливались в овальный люк, снаружи очень похожий на жерло вражеского конусного заградителя. Пятнадцать стрелков, четыре канонира, два орудия. И начальник этого маленького, но сверхмобильного и очень опасного в бою подразделения — сержант Вадим Шутиков по прозвищу Скотч.
Уже в воздухе Скотч привычно нашарил взглядом соседей: в отдалении чернела на фоне зеленоватого неба точка ближнего бота со вторым взводом во чреве. Бот четвертого взвода Скотчу разглядеть не удалось, стало не до того, пришлось маневрировать на потоке и управлять антигравом.
Взвод шел к поверхности на диво правильным ромбом, заглядение просто.
И касание прошло как по маслу, никто ничего не переломал и не растерял амуницию. Канониры уже через десяток секунд шарахнули сигнальными, стрелки привычно взяли сектор на стволы. Четвертый взвод, оказывается, уже пребывал на поверхности, как и положено — несколько правее. Второй как раз приземлялся; его сигнальные прозвучали в момент, когда Скотч докладывался ротному.
Рота развернулась в течение нескольких минут. А потом прозвучала команда: «Вперед! В атаку!»
Первыми на вражеские позиции спикировали плоские треугольники земных штурмовиков «Ганновер-II». Скотч знал: после них остаются в лучшем случае развалины, в худшем — начиненное обломками перепаханное поле. И в обоих случаях остается достаточно выживших шат-тсуров, «поющих скелетиков», чтобы открыть шквальный огонь на уничтожение.
Взвод поднялся и перебежками двинулся к позициям. Пока одно отделение перемещалось, второе прикрывало. Потом — наоборот. Точно так же поступали и соседи, а если враг отвечал выстрелами, залегали все и принимались последовательно давить засеченные огневые точки.
До позиций добрались примерно за полчаса; к тому моменту «Ганноверы» успели пройти над первым эшелоном обороны минимум шесть раз, а выжившие скелетики сочли за благо отступить ко второму эшелону. Поэтому не только взвод Скотча, а вроде бы и вся рота добралась до цели практически без потерь.
Здесь предстояло перестроиться: второй эшелон обороны шат-тсуров обыкновенно предполагал минные поля, а также хорошо замаскированные и прикрытые с воздуха лучеметы-роботы, способные вынырнуть из-под земли или руин и выжечь все в радиусе доброй сотни ун. Сзади, со стороны батальона прикрытия, приползли закамуфлированные жучки-тральщики и жучки-саперы, а дивизионная и полковая артиллерия тем временем сыпала на головы обороняющимся скелетикам гигаваттные импульсы и рвала воздух в клочья объемными взрывами.
После второго «Вперед!» пришлось почти сразу падать: чуть ли не в лоб ахнул стационарный тазер. Атакуй на этом участке тяжелый танк или попади скелетики из тазера в штурмовик — боевой машине и экипажу можно было бы позавидовать разве что ввиду мгновенной и потому легкой смерти. Но лупить из тазера по десантуре… Лучше уж из дробовика по бактериям. Бравым канонирам Скотча понадобилось всего по четыре выстрела, причем боевыми были только первые, остальные трассирующие. По наводке сработали дивизионки и вскоре о тазере напоминала только колоссальная воронка ун тридцати глубиной. Попутно взрывом откупорило тоннель, соединяющий подземные укрепления скелетиков, что было очень кстати: Скотч немедленно дал в эфир батальонный «ALARM» и первым повел свой взвод непосредственно в крепость противника. Соседние взводы и роты быстро стягивались к воронке, и как ни пытались скелетики их задержать, не смогли. Ну а если уж десант прорвался в бункера — задраивай межблочные шлюзы, не задраивай — без разницы…