– По меньшей мере мы дали ему пищу для размышлений, – усмехнулась Аманда.
– Я уверен, он наслаждался этим, – улыбнулся Вернон. – Конечно, поскольку он богат, для него это было нетрудно, но я думаю, Аманда, что многие расходы по этим делам оплачивались из его кармана.
– Надеюсь, что нет! Нам не нужны ничьи подачки. Иначе зачем бы мы занимались подобными делами?
– Знаю, – примирительно проговорил Вернон, – но когда я попытался заговорить об этом с Джексоном, он просто велел мне делать все в соответствии с его распоряжениями. Я сказал ему: «Отлично, вы босс» – и оставил все как есть.
– Он не босс, – с нескрываемым раздражением произнесла Аманда. – Может быть, это была его идея, может быть, он планирует операции, но мы сами выполняем всю работу и делаем это ради наших людей.
– Хорошо, хорошо, – сказал Вернон, – чем, собственно, мы недовольны?
– Мне неприятно чувствовать себя марионеткой в чьих-то руках. Знаешь, Вернон, когда я на страстную пятницу собиралась прыгнуть с одной балюстрады на другую, мне вдруг показалось, будто Джексон рядом со мной, что он подталкивает, подгоняет меня.
– Телепатия! – засмеялся Вернон. – Нам читали лекции об этом вздоре, но Джексон верит в него. Немного жутко об этом думать.
Неизвестно почему, Аманду внезапно охватило раздражение, едва ли не злость против человека, который умен, богат и успешно руководит их действиями.
Ее брат был не столь удачлив: спускаясь с отвесной скалы, он поскользнулся и сломал ногу. Конечно, все могло кончиться и хуже, но ей пришлось терпеть скверный характер Вернона, пока он предавался вынужденному безделью и только наблюдал, как она делает ту работу, которую он любил.
Ей стало жаль его. Улыбнувшись, она нежно положила руку на колено брата и сказала:
– Давай не будем заниматься самокритикой. В нашем списке стало на три или четыре фамилии меньше. Каковы наши дальнейшие действия?
– Инструкции на этот счет должны поступить этим утром.
– Так скоро?
– Я не думаю, что Джексон хочет, чтобы мы болтались рядом с местом преступления. Он всегда утверждал, что это опасно. Это все равно что бомбардировки во время войны: бомбардировщики, сбросив бомбы, должны сразу же возвращаться на базу.
– Но наш отъезд из отеля не должен напоминать поспешное бегство, – заметила Аманда.
– Сегодня пасха. Если мы улетим завтра, то практически ничем не будем отличаться от других туристов.
Аманда смотрела на залив и думала о том, сколько веков люди смотрели отсюда на море, мечтали, и их беды растворялись в совершенной красоте пейзажа.
– Я хочу остаться, – сказала она, словно сама себе.