— А сколько уплатил за нее Хюгель? — поинтересовался Андрей.
— В лучшем случае, полсотни, — ответил Аскар-Нияз.
— Охота вам заниматься этой ерундой? — Терский зевнул.
— Не могу! — Аскар-Нияз стукнул по столу так, что бокалы подпрыгнули. — Грабят, шакалы, народ только потому, что он темен.
— Боже мой, господа-босяки! — простонал Терский. — В этой ли несчастной ночной вазе дело? А нефть? Вы прикинули бы, сколько ее высасывают из здешних гиблых песков! Целая стая воронов у разлагающегося трупа восточной цивилизации. Не правда ли, хорошо сказано! И ляд с ними! Мы будем пить и на все это плевать. Потому что политика — для полнокровных и широкогрудых, а мы с вами, увы... — он пошарил взглядом по залу, слабо освещенному несколькими лампочками в желтых плафонах. — Где же этот проклятый официант, черт возьми? Гусейн! Что происходит в этой яме?
В зале появился арендатор. Длинноносое лицо его было серо.
— Не гневайтесь, высокочтимые, — произнес он, сложив руки на груди. — Сейчас я сам обслужу вас. Гусейн-заде немного прихворнул.
— А хоть бы и издох, — сказал Терский. Он умело заказал закуску, рыбу, горячее и велел принести прежде всего коньяк и лимон. Потом он чуть скосил глаза на соседний столик, за которым молча застыли белокурый князь Владислав Синяев, молодой человек с нервным, надменным красивым лицом и бледная, большеглазая Ася Антонова — пара, которую Андрей ежевечерне встречал в салоне у мадам Ланжу.
— Цветы принесите, — велел Терский арендатору. — Белые.
Арендатор кивнул и удалился, пятясь.
Владик вышел из оцепенения. Он пошевелил длинными сильными ногами в блестящих кавалерийских сапогах и внятно произнес:
— Наконец-то взяли негодяя.
Терский не откликнулся, но Аскар-Нияз поинтересовался:
— Кого?
— Азербайджанца этого, Гусейна, — Владик почесал горбинку на переносье, — давно я чувствовал, что от него разит комиссарским душком! За три версты чую. — Он внимательно посмотрел на Андрея и прочел в табачных глазах спокойную заинтересованность. — Обратите внимание, господа. Даже турки сообщили об этой красной мрази, а тутошняя жандармерия только-только очухалась. Пардон, ма шер! — Владик слегка поклонился Асе.
Она безучастно курила. Лишь глубже затянулась дымом.
— Позвольте, князь, — Аскар-Нияз взял газету. — Гм-м, — произнес он, пробежав глазами несколько строк, и перевел: — «Как стало известно из неофициальных источников, один из информаторов, регулярно поставляющий сведения русской разведке, — некий Гусейн-заде, выходец из Советского Азербайджана, человек средних лет, работающий официантом...» — Аскар-Нияз швырнул на пол газету и порыскал злыми глазами по залу. — Скотина, а я его жалел! Думал, земляк, помогать надо. Задушить такого, и то мало!