— Спасибо. Я понял.
— На здоровье, — она улыбнулась одними губами. Глаза оставались серьезными.
— И все? — спросил, глядя в пол.
— Да. А что?
— Ничего.
Пока она складывала лазерный аппарат в чемоданчик, они оба напряженно молчали.
— Всего доброго, — сухо попрощалась она, подошла к двери и, кашлянув, добавила. — Пожалуйста, будьте осторожны.
Сергей резко поднялся, никак не мог попасть ногой в кроссовок. Юлия Николаевна уже открыла дверь.
— Подождите! — крикнул он так громко, что она вздрогнула. — Подождите, я провожу вас.
Он наконец обулся и так поспешно бросился к ней, что они столкнулись в дверном проеме.
— Простите, — он взял ее за плечи, совершенно машинально, как будто она сейчас упадет и надо удержать. Несколько секунд они стояли, не дыша и стараясь не смотреть друг другу в глаза.
— У вас шнурки развязаны, — сказала она.
— Да, спасибо, — он отступил на шаг, присел на корточки, завязал шнурки кроссовок, — я провожу вас до машины, если не возражаете, — голос у него стал совершенно деревянным.
— Конечно.
Она ходила страшно быстро и он решил, что она спешит поскорее отделаться от него. Они молча шли по главной аллее к воротам. Он лихорадочно пытался придумать, что бы такое сейчас сказать, но в голове гудел безнадежный идиотский монолог, ни слова из которого нельзя было произнести вслух.
«Я больше никогда ее не увижу. Через месяц все будет по-другому и неизвестно, удастся ли мне прийти к ней в клинику, потому что вообще ничего не известно. Одиночка, который выходит охотиться на Исмаилова, должен оставить завещание и заказать место на кладбище. Завещать мне нечего и некому. Меня вообще нет, я призрак, безымянная тень какого-то хлипкого мерзавца».
— Райский наконец объяснил вам что-нибудь? — спросила она чуть слышно, когда они подошли к ее вишневой «Шкоде».
— Да, у нас состоялась глобальная беседа.
— Ну и зачем понадобился весь этот жестокий спектакль и почему нельзя было заранее сообщить вам о пластической операции? Впрочем, можете не рассказывать, это, вероятно, тоже государственная тайна.
— Никакой тайны. Просто полковник очень занятой человек. У него не было времени, чтобы поговорить со мной до операции. А поручить такой важный разговор кому-то другому он не счел возможным. Да Бог с ним, с полковником. Давайте лучше…
— Что? — она смотрела на него блестящими странными глазами. Она была почти одного с ним роста, впрочем, если бы не каблуки, то все-таки ниже на полголовы. Она смотрела и ждала, что еще он скажет на прощание, а он понятия не имел, как задержать ее хотя бы на несколько минут.