К половине двенадцатого я окончательно извелся от ожидания, то и дело поглядывал на часы, но тут на шоссе появился новенький черный форд с официальной надписью на борту. Автомобиль двигался медленно, водитель явно высматривал ветеринарную клинику, наконец, он притормозил и осторожно въехал на стоянку. Я заметил, как инспектор внимательно посмотрел вначале на мой грузовик, а потом на станок для скота, установленный с северной стороны здания.
— Чем станок мог так заинтересовать налогового инспектора? — удивился я.
Меня по-прежнему тревожила оценка имущества, упомянутая во время телефонного разговора.
— Он здесь, доктор Джон! — воскликнула Сью.
— Да, да, спасибо.
Через окно смотрового кабинета я наблюдал, как хорошо одетый правительственный чиновник посмотрел на часы, затем на одометр и аккуратно сделал пометку в сером гроссбухе ручкой, заправленной официальными черными чернилами. Потом он закрыл окно, вышел из автомобиля и старательно захлопнул дверцу, дважды подергал за нее, чтобы проверить, надежно ли она заперта.
— До чего же странный тип, — подумал я.
В Чоктау никто обычно не запирал свои машины, а многие — и жилища. Если, подойдя к дому, вы обнаруживали, что парадный вход заперт, значит, требовалось обойти вокруг и войти внутрь через заднюю дверь.
Из багажника ужасный гость извлек старый, обшарпанный серый портфель, две огромные папки и древний арифмометр. Подвергнув беглой инспекции колеса своего шикарного лимузина, он двинулся к входу в клинику. Я уже поджидал его на пороге, услужливо придерживая дверь и широко улыбаясь.
— Здравствуйте, сэр, — я буквально лучился радостью — доброе утро, доброе утро! Должно быть, вы и есть инспектор Джонс. Добро пожаловать в ветеринарную клинику округа Чоктау!
— Насколько я понимаю, вы мистер МакКормик? — деловито осведомился он.
Я утвердительно склонил голову, инспектор сдержанно пожал протянутую руку. Мне показалось странным, что у такого высокого, длинноногого мужчины, обладающего начальственным голосом и правом оценивать чужое имущество, такая вялая рука — настоящий кисель.
— На самом деле правильно МакКормак, — ответил я, — но я подумываю сменить эту «а» на «и» и попытаться заявить свои права на состояние дядюшки Сайруса.
Он уставился на меня, как на зачумленного.
— Вы родственник мистера Сайруса МакКормика, того, кто изобрел жатку? Разве вы не знаете, что он оставил кучу денег, которые лежат в банке и дожидаются… впрочем, не имеет значения.
Он вскинул голову и с недоумением посмотрел на меня, видимо, смысл моей шутки остался ему непонятен.