Тем не менее Харпер, кряхтя от напряжения и склонившись еще ниже, нащупала приемное отверстие видеомагнитофона.
К ее изумлению, страшный ящик прямо на глазах проглотил кассету.
— Чертовщина, — пробормотала Харпер.
Но время, потраченное на изучение инструкции, не пропало даром — комментатор в синем костюме внезапно исчез.
Харпер тяжело опустилась на край кровати, сцепила ладони на драконьей голове и вперилась в экран, по которому побежали первые кадры «Призрака».
Бернард начал мысленно декламировать стихи. Это было последнее, что еще отделяло его от черной бездны безумия.
В школе придерживавшиеся прогрессивных взглядов учителя никогда не заставляли его заучивать стихи наизусть. «Ты всегда можешь найти их в книге», — говорили они — и это лишний раз доказывало, что они практически не разбирались в жизни.
Харпер, напротив, с малых лет прививала ему любовь к поэзии. «Если когда-нибудь, не дай Бог, жизнь твоя будет лежать в руинах, ты найдешь опору в этих отрывках», — внушала она. Только теперь до него начинал доходить смысл этих слов.
Потому что жизнь его лежала в развалинах. Он корчился в конвульсиях. Тело, заключенное в каменном саркофаге, сотрясала дрожь. От него разило блевотиной и мочой. Перед глазами клубилась черная пустота. И так час за часом. Когда рассудок покидал его, отправляясь в свободное плавание, с губ Бернарда срывался только бессвязный лепет. Когда же разум прояснялся, им овладевал безотчетный страх — ему казалось, что в голове у него готова взорваться бомба. И так час за часом.
Он был уверен, что умирает. Дышать становилось все труднее. Казалось, он утопает в грязной трясине. Действительность ужасала, и он радовался провалам сознания. Приходя в себя, он все время чувствовал рядом невидимый оскал смерти. Час за часом.
И тогда, собрав последние остатки воли, он принялся декламировать.
Это была именно та ситуация — как часто человек попадает в подобные ситуации! — когда самым подходящим автором оказался Уильям Блейк.
Небо синее — в цветке.
В горстке праха — бесконечность;
Целый мир держать в руке,
В каждом миге видеть вечность…
[47]Да-да, это неплохо. Можно часами докапываться до таинственного смысла, заключенного в этих фразах. Облизав пересохшие губы, Бернард ощутил на них привкус тления. Почти беззвучно он продолжал:
Если птицу в клетку прячут,
Небеса над нею плачут…
О-о, он кое-что понимал в жизни, этот Безумный Билл[48].
Бернард лежал с закрытыми глазами, открыв рот, задыхаясь собственными испарениями.
Темной ночью и чуть свет
Люди явятся на свет.
Люди явятся на свет,