«Пожар!» — промелькнуло в мозгу.
Коротышка дернулся и вцепился ему в лицо. Вокруг уже вовсю бушевало пламя, и коротышка норовил сунуть голову Шторма в самое пекло. Жар стоял стеной. Шторм задыхался от дыма. Перед глазами плясали языки пламени.
В следующую секунду возникла фигура Бернарда. Он склонился над дерущимися и с какой-то кошачьей грацией, легко и непринужденно, ткнул коротышку в основание шеи кончиками тонких аристократических пальцев.
Коротышка мгновенно затих, а Шторм по инерции едва не скатился с его безжизненного тела в полыхающий рядом костер.
Давясь кашлем и стараясь держаться подальше от огня, он еще несколько секунд продолжал колотить руку поверженного соперника о каменный пол, пока тот не разжал ладонь и не выронил револьвер.
Шторм поднялся и отпрянул к противоположной стене, подальше от разбушевавшегося пламени. Скорчившись в три погибели, он жадно хватал ртом воздух.
Взглянув на Бернарда, на бритой голове которого плясали оранжевые блики. Шторм улыбнулся:
— Берни, малыш, классный приемчик.
Он выпрямился. Пламя уже спадало, но света было достаточно, чтобы разглядеть звериный оскал на лице лежавшего ничком монстра; двое дюжих мужчин, заломив ему руки за спину, надевали на них «браслеты». Из стреляной раны на ягодице монстра сочилась кровь.
Костер догорал.
Только теперь до Шторма дошло, что же послужило причиной мини-пожара. Свеча, которую выронил Яго. Она упала на оберточную бумагу, бумага вспыхнула, а за ней загорелись деревянные створки триптиха.
Шторм медленно подошел поближе. На его глазах лицо младенца Иисуса съежилось и покрылось трещинками. Плоть — или краска? — отслаивалась, сворачивалась, как скисшее молоко. Края створок — с загадочными руническими письменами — уже начинали обугливаться.
«Это Рок, — с грустью подумал Шторм. — Рок, не иначе».
Триптих горел, весело потрескивая.
— А где Харпер? — раздался у него за спиной голос Бернарда.
Шторм растерянно оглянулся.
— Что? — спросил он, вытирая ладонью грязное от пота и сажи лицо.
— По какому коридору они ушли?
В руке у Бернарда появился фонарь. Он посветил в один проход, в другой, в третий.
— Дьявол! — вскричал он.
Переведя взгляд со Шторма на двух мужчин, на лицах которых было написано искреннее недоумение, Бернард снова заорал:
— Дьявол! По какому коридору они ушли?!