— Вот так, — со спокойным удовлетворением сказала женщина. — Думаю, с этого мы и начнем. Или, может, ты предпочитаешь раздеть меня при ярком свете?
И негромко рассмеялась, видя, что он окончательно утратил дар речи.
Но когда она шепнула, поддразнивая его: «Или мне самой раздеться?» — Виллем, по-прежнему без единого слова, перешел к делу. Ее тело на ощупь было мягким и податливым, пахло от нее розовой водой и корицей. Она была такой, какой Жуглет никогда не бывать, и это очаровывало его, как нечто совершенно новое, неизведанное. По поведению женщины нельзя было понять, какой у нее характер, или интересы, или страсти, или ум. Она предлагала просто женское тело, жаждущее доставить ему удовольствие. Он даже не знал ее имени. Момент, когда он овладел ею, не принес ничего, кроме краткого мига удовлетворения.
Все так несложно — и так захватывающе в своей простоте.
Глава 15
САГА
Произведение, прослеживающее жизнь большой семьи на протяжении нескольких поколений
23 июля, ночь
Этим вечером Маркус, охваченный смутным чувством страха, преклонив колени, стоял на молельной скамеечке в своей спальне. Он ждал, что вот-вот послышится стук со стороны коридора, ведущего в зал, и знал, кто придет и зачем. Поэтому, когда стук прозвучал, согнал пажей с их постелей, отослал в прихожую, а сам остался в той же позе, дожидаясь кардинала.
Павел, когда его разбирало, не мог оставаться в покое. С самого момента своего появления у Маркуса он безостановочно двигался — не потому, что нервничал или был охвачен тревогой, а по причине распирающей его энергии.
— Я не буду допытываться, каковы твои причины, а ты не спрашивай о моих, — без единого слова приветствия и без всякого предисловия заявил он. — Очевидно, что нам обоим выгодно убрать Виллема из Доля.
Маркус продолжал стоять на коленях со склоненной головой.
— Я восхищаюсь этим человеком и не причиню ему никакого физического вреда, — еле слышным шепотом ответил он. — И меня не заботит, при дворе он или нет, если только он не украдет то, что принадлежит мне.
— Что тебе может принадлежать, Маркус? Ты же крепостной.
Павел рассмеялся, приоткрыл ставни и выглянул во двор. В этом смехе был тот едкий оттенок, который Маркус помнил еще со времен своей юности при дворе старого императора.
— Даже если ты женишься на отродье Конрада и станешь герцогом, это тебе все равно ничего не даст. Ну, по крайней мере, твоему ребенку уж точно. Кто вступит в брак с отпрыском крепостного и незаконнорожденной, даже королевского крепостного и королевской незаконнорожденной? Конрад ослеплен своим расположением к тебе. Это «повышение» совершенно идиотское, и у него нет будущего. От наследства его дочери будет гораздо больше пользы, если отдать его церкви.