— Вы правы, ваша светлость, брак неразумный, и мне он не по душе. Вы можете мне помочь?
— Только если ты поможешь мне.
Павла, казалось, интересовало что угодно, только не человек, к которому он пришел; он даже ни разу не взглянул на сенешаля. Сейчас его внимание привлекла подставка с тазом и кувшином. Он налил в таз свежей воды и изящными движениями вымыл руки, наслаждаясь тем, что держит Маркуса в напряжении.
— Его дочь — моя крестница, и мы оба духовного звания. Знаю, она не хочет замуж, и я могу умолить Бога позволить ей остаться в монастыре.
Это было замечательно простое решение.
— И вы это сделаете?
— Конечно. — Павел потянулся к полотенцу. — Если ты поможешь мне убрать Виллема из Доля от двора.
Не поднимая голову, Маркус прошептал, чувствуя, как перехватило горло:
— В соседней комнате есть слуги.
Павел тут же ринулся к двери и открыл ее.
— Убирайтесь! — приказал он мальчикам-пажам. — Ждите во дворе, пока вас не позовут.
Высунув голову наружу, он проследил, как они выполняют его распоряжение, после чего снова принялся расхаживать по спальне.
— Вообще-то существует немало способов избавиться от него. Самый легкий — поймать его на месте преступления как содомита…
— За это далеко не всегда отлучают от двора, как вам известно из личного опыта, — с иронией заметил Маркус.
Павел покраснел и наконец-то воззрился на него, драматическим жестом швырнув полотенце на пол. Маркус не реагировал. После паузы Павел многозначительно продолжил:
— Как сенешаль ты имеешь доступ к его еде.
Маркус резко поднял голову.
— Этого я не сделаю! — И, снова опустив глаза, сокрушенно пробормотал: — Христос, вы даже подлее Альфонса.
— Разговаривай со мной почтительно, ты, грязь у меня под ногами! — Павел снова заметался по комнате. — Я для тебя же стараюсь.
— Нет, ваша светлость, это не так. — Маркус устало рассмеялся. — Уже сделано все, чтобы он покинул двор. Его сестра не будет императрицей, спасибо грязи у вас под ногами. Чем он вам еще мешает?
Павел заколебался.
— Тебя это не касается. Скажу одно: пока Конрад не женится на девушке из Безансона, Линор и ее братец по-прежнему бельмо у меня на глазу.
— Но я целиком и полностью разрушил будущее Линор, погубил ее репутацию.
Маркуса захлестнула новая волна вины: до этого момента его терзал только сам факт лжи и достаточно абстрактный грех вероломства. О конкретных, долговременных последствиях своего поступка он практически не задумывался.
— Дело может дойти до расследования твоей истории. — Павел навзничь рухнул на постель. — А твое слово при дворе стоит меньше, чем слово свободного человека. Жуглет трудится не покладая рук, пытаясь смягчить позицию Конрада по отношению к Линор, а он гораздо коварнее тебя и лучше манипулирует людьми. Он в состоянии добиться своего.