На моей груди раздалось довольное сопение. Я скосила глаза. Прямо передо мной во всю пасть радостно ухмылялась нахальная кошачья морда.
— Степа, — простонала я, — сколько раз я тебя просила не прыгать мне на живот и не скакать по моим косточкам, словно ты не кот, а табун взбесившихся лошадей? Да неужели же нельзя пожелать мне доброго утра как-нибудь по-другому?!
Пушистый серый кот очень ощутимо потоптался по моим ребрам (ну и отъелся же он на казенных харчах!) и ткнулся мокрым носом в щеку.
— Ха! — фыркнул Степан, вальяжно разваливаясь на моем многострадальном тельце. — Так ты ж по-другому не реагируешь! Ох, и дрыхнуть же ты горазда, Славка! Смотри: я уже два раза позавтракал (вот кто бы сомневался?), сходил на кухню, узнал, что сегодня на обед, а ты всё спишь да спишь! Прям сонные чары какие-то! Но только просыпаться всё равно самой придется — тут нынче тебя целовать некому… ну, или если хочешь — давай тебя я поцелую!
Это он, поганец, намекает на историю почти уже трехмесячной давности. Тогда, после выполнения сложнейшего магического ритуала, я проспала целых два дня — пока мой жених Дар (тогда, впрочем, никакой ещё и не жених) не сообразил, что обряд не закончен, а его логическим завершением является поцелуй, который и не даст мне уподобиться сказочной княжне, по случайному недосмотру окружающих проспавшей аж сто лет.
— Ты вставать-то собираешься? — поинтересовался Степан, устраиваясь на мне поудобнее. — А то так ведь недолго и обед проспать! Опять, поди, до вторых петухов свои зелья варила?
Это он в точку попал. Варила. А потом до третьих читала учебник по практической магии. Немудрено, что потом всё утро кошмары мучили. Впрочем, за то время, что я прожила в стольной Преславице, во дворце моего будущего свекра, я с таким режимом дня уже почти свыклась.
Дома, в маленькой избушке, надежно спрятанной в самой чаще заповедного Черного Леса, я привыкла вставать с первыми лучами солнца. Лето — горячая пора для любой знахарки и ведуньи. Впереди долгая снежная зима, и надо успеть запастись целебными и колдовскими растениями: каждое в свой день, в строго определенное время, причем корни, листья, цветы и плоды собираются чаще всего по отдельности. А некоторые травы — жар-цвет, к примеру, или разрыв-траву, или тирлич — прежде необходимо ещё и отыскать, они очень даже ловко прячутся от тянущихся к ним жадных ручек. Ну, а затем всё это добро нужно правильно сохранить: что-то положить в глиняный необожженный горшочек, прикрыв тряпочкой, что-то — в чугунок, который затем следует обмазать крутым ржаным тестом, а некоторые травки просто подвешивают под потолок.