В отношениях между «Спартаком» и ЦСКА все было понятно: смертная вражда. Но у фанатов других команд ситуация была не такой простой и однозначной. Так же непросто, как и отношения между жителями двух столиц вообще, развивались отношения между фанатами московских клубов и единственной ленинградской команды – «Зенит».
Андрей Малосолов, ЦСКА:
У ЦСКА до восемьдесят пятого года была дикая вражда с Питером, каждый выезд – это были драки. Все закончилось в восемьдесят пятом матчем Кубка Советского Союза на стадионе имени Кирова. Приехало сто пятьдесят человек лучшего на тот момент состава фанатов ЦСКА, и «зенитчики» были просто избиты все, везде и всюду, где их только можно было найти. Шла настоящая охота за ними в их же городе. К тому моменту «зенитовцы» довольно-таки сильно деградировали, потому что основа их политики была алкоголь и еще раз много алкоголя. После этого руководством фан-движения «Зенита» было принято решение помириться, пойти на компромисс, и этот мир держался до конца девяностых годов и закончился, когда уже невозможно было не воевать. У Питера появилось новое поколение, оно не хотело видеть своих вечно пьяных лидеров, хотело быть модным, дерущимся, как «Спартак».
Сергей Андерсон, ЦСКА:
Я еще помню, когда «мешки» (прозвище фанатов «Зенита», популярное в 1980-е годы; появилось после того, как были выпущены пластиковые пакеты с атрибутикой «Зенита». – В.К.) дружили с «мясными». Один раз нас ждали. Мы приехали в полпятого утра или в пять. Выходим из поезда – стоят три кекса на перроне. Я говорю: чего стоите? «Коней» ждем. А мы – в «розетках». Ну дождались, говорю. Чего дальше? Так, посмотреть. У меня бы ума не хватило – в четыре часа вставать, чтобы ехать кого-то «смотреть». Мы что, папуасы, что ли?
Виктор «Батя», «Динамо» (Москва):
Мы до восьмидесятых дружили с Киевом, потому что нам было положено дружить с «динамовскими» группировками. С Минском у нас любовь продолжается до сих пор. С Киевом и Тбилиси нормальные отношения были, хотя вроде и разнонациональные. А потом была какая-то поездка в Киев, где хохлы сами спровоцировали конфликт, и с их «Динамо» дружбы не стало.
Валерий «Сабонис», «Зенит» (Санкт-Петербург):
Со «Спартаком» [в восьмидесятые годы] была дружба. Это были первые, к кому наши приехали в восьмидесятом году, те их научили, что «кони» – это плохо, и они, хоть «коней» и не видели, стали так считать. На вокзале потом с ЦСКА дрались – в восемьдесят третьем, восемьдесят пятом, восемьдесят седьмом. Тридцать на тридцать – такого уровня. Вражда была, но не жесткая – не такая, как между «Спартаком» и ЦСКА.