– А что изменилось бы, если бы мы об этом знали? – скептично прозвучал голос молчавшего до этого Дракона, нашего первого штурмана.
– Хороший вопрос.– Феникс расселся в непринужденной позе, положив ноги на стол, наигранно стараясь показать, как мало его сейчас что-то беспокоит. Но его нахальный жест выглядел излишне театрально.– Я бы, например, десять раз подумал, прежде чем отправиться в такую долгую прогулочку. Тысяча лет – слишком офигенный срок для того, чтобы, отчалив в лишь теоретически известном нам направлении, оставить свой дом без присмотра. И вот вам результат… – Он не глядя махнул рукой в сторону мониторов.– «Враги сожгли родную хату…» – Губы пилота искривились, и он отвернулся.
Я подошла к Фениксу и нежно погладила непокорный ежик коротких черных волос, дерзко топорщившийся на его голове. Мальчишки всегда остаются мальчишками, и им чрезвычайно трудно свыкнуться с мыслью, что их детская тяга к подвигам и приключениям имеет весьма мало общего с жестокой действительностью жизни. Разочарования неизбежны.
– А ты подумай о том,– мягко предложила я, наклоняясь к лицу друга и заглядывая в глаза, которые намеренно часто принимали ехидный прищур лишь для того, чтобы скрыть свою истинную податливость и беззащитность,– насколько мизерным мог бы оказаться наш шанс на выживание, останься мы на Земле. Ведь даже вживленные нам биочипы, способные на неограниченно долгий срок продлить срок функционирования наших физических оболочек, были бы не в силах защитить нас от огня и жесткого излучения.
Из всей нашей разномастной команды чаще и сильнее всего я, наверное, переживала именно за него – язвительного и ершистого Феникса, за мускулистой фигурой и постоянными прибаутками коего скрывалась ранимая душа ничем не исправимого романтика. Ни маленькая женственная Нея, ни скептик Дракон, ни уравновешенный Змей, ни тонко чувствующая Крися никогда не вызывали во мне столь бурного желания защищать и опекать, подобного тому, какое старшая, умудренная житейским опытом сестра испытывает по отношению к младшему, неразумному братику. Хотя, если разобраться, в глубине души, тщательно оберегаемой от кого-либо, кроме узкого друга проверенных друзей, все мы являемся совсем не теми, кем хотим казаться внешне. Жизненные обстоятельства частенько приучают нас носить разного рода ментальные маски, служащие средством приспособления или защиты от любого неприятного фактора, по тем или иным причинам принимаемого близко к сердцу. Впоследствии удачно задуманная маска может настолько прочно прирасти к твоему лицу, что подчас тебе самому становится весьма трудно отличать настоящего себя от той искусственно созданной личности, которую ты привыкаешь показывать окружающим. И счастье, если рядом с тобой находятся люди, умеющие отделять твое сценическое «я», от «я» реального. Привыкшие ценить тебя за что-то большее, чем бравурные подвиги, способные любить не за что-то, а, скорее, вопреки всему.