В само здание охрану, которая заботливо ограждала народного избранника от благодарного народа, не пропустили... впрочем, перед проходной на деревянной лавочке читал 'Комсомолку' и охранник Гидаспова.
Увидев Собчака, он вначале сделал казённо-приветливое лицо, а затем , за его спиной, весь сияя - показал ему язык.
На втором этаже- кабинет командующего войсками округа.
Дверь нараспашку, и приёмная, и кабинет пусты- только мерно двигается маятник огромных часов, отмеряя безжалостное время. То самое, которое смололо в муку страны, города, империи и их сияющие столицы.
В приёмной Собчак , интеллигентный, заорал как туркестанский ишак:'
'Что за бардак! Где командующий! Почему кабинет не охраняется!!'
Откуда-то прибежал перепуганный подполковник, дрожа коленками, вытянулся , пытаясь молодецки втянуть пузцо...
Собчак продолжал наезжать, как рекетир на палатку с пивом :'Немедленно! Доставить меня к командующему!!'
'Есть!Есть! Они вон там заседают'- и подполковник лакейски прогнулся перед вчерашним профессором...
Спустившись в подвал- Собчак увидел в конференц-зале командующего ЛенВО Самсонова, начальника КГБ Куркова, командующего ВВ Савина, начальника Северо-Западного погранокруга Викторова...
Во главе стола сидел Гидаспов, первый коммунист области...
Единственным своим для Собчака был, по его же собственному выражению, благодетель- начальник Ленинградского ГУВД Крамаров, верный демократ, в прошлой жизни работник НИИ Теплотехники (при котором число уличных преступлений увеличилось с 70 до 254 в день)...
Не дав никому рта раскрыть, Собчак стал орать, что все они заговорщики, и всё, что они делают, незаконно, и если хоть пальцем шевельнут, то их будут судить , как в Нюрнберге нацистов, международный трибунал!!
Самсонов, неуверенно :'Ну почему незаконно, у меня есть распоряжение...'
Собчак, с профессорским апломбом :'Да ты знаешь, сапог, кто я? Я один из разработчиков Закона о чрезвычайном положении, и есть только четыре ситуации, когда оно может быть введено на конкретной территории. Это- эпидемия, эпизоотия, землетрясение и массовые беспорядки...'
Гидаспов, осторожно, мало-помалу приходя в себя :'А что это Вы на нас голос -то повышаете?'
Собчак, отец дочки Ксюши, через плечо :'А ты вообще молчи, быдло пролетарское! Кончилась твоя вонючая красная гегемония!'
Товарищ Гидаспов, в отличие от Собчака, в юности работал на Кировском, слесарем... хоть маленько и раздобрел, но кулак у него был по-прежнему, крепкий, рабочий...
Со всем пролетарским гневом , с плеча- он крепко въехал по сусалам культурному профессору... только зубы лязгнули!