Одну почему-то помню, была такая детская обида. Тогда было модно переписываться со школьниками разных стран. Я тоже переписывался — с одним мальчиком из Монголии. Звали его Цагадай. И вот однажды я решил его как бы похвалить. Назвал не Цагадай, а Цагадка. Думал, что получится имя в уменьшительно-ласкательном виде. Оказалось, что по-монгольски это очень грубое оскорбление. Он меня сильно обидел, обзывая самыми последними словами: фашист, немец (будто моя фамилия оттуда происходит). Сколько мне было в то время?.. Восемь, может, десять…
ЛЮБИТЬ СЕБЯ?
Я к себе хорошо отношусь. Как любой нормальный человек.
МОЙ ПОТОЛОК
Отчетливо понимаю все жизненные ограничения: не могу перелететь на воздушном шаре через Северный полюс, никогда не буду летчиком-испытателем или космонавтом, не могу стать царем всея Руси…
Но ощущения такого непосредственного потолка, через который не смогу пробиться, еще не испытывал. Не падаю в обморок от необходимости заниматься тем или иным, что составляет мою деятельность. Все это пока адекватно моим способностям. Просто мой жизненный опыт до сих пор показывал, что если я начинаю чем-то серьезно заниматься, то — получается. Не было оснований считать, что достиг потолка.
МОЙ СТИЛЬ
Откровенный и ироничный, в том числе и к самому себе.
НАСТОЯТЬ НА СВОЕМ!
Упрямство — не очень хорошая черта. Склонность к компромиссам у меня сильнее, чем упрямство. Но если вопрос носит абсолютно принципиальный характер, если буду чувствовать угрызения совести, то я буду настаивать до конца.
УСТУПИТЬ…
Могу уступить. Это не воспринимается как проигрыш. Вообще я не любитель лезть напролом, не пытаясь найти более спокойные варианты. Считаю, что такая заданность и прямолинейность — не признак интеллекта, а, наоборот, свидетельство неспособности человека хорошенько подумать и найти другие решения.
НИКОГДА НЕ…
Никогда не говори «никогда». Тем не менее никогда не проголосую за коммунистов и Жириновского. Вот уж это точно.
ПОСТОЯННО ДУМАЮ О…
Постоянно — ни о чем не думаю. Сейчас думаю об одном, завтра — о другом. Постоянные раздумья о чем-то одном, по-моему, признак большого комплекса. У меня его нет.
СДАЮСЬ
Да, в теннис — часто. И отнюдь не по политическим мотивам. Просто от бессилия. Знакомое чувство. Не очень-то приятное. Главное, чтобы не оставалось озлобленности при этом.
ТЯЖЕЛЕЕ ВСЕГО
Тяжелее всего выполнять неприятную работу. Тяжело и противно. Ну, например, выполнять решения, которые считаешь абсолютным абсурдом. Или говорить слова, в которые не веришь.
Или выбирать между совестью и целесообразностью.