Увидев, что девушка действительно больше не сердится и не обижается, Аслан облегченно улыбнулся и вдруг, с ходу, бабахнул:
- Подожди, вот вернусь из армии, я тебя замуж возьму, пойдешь?
- Ну, придумал! Да твой отец русскую невестку в дом не пустит.
- Уеду я от отца, - сердито оборвал ее мгновенно помрачневший парень. Отслужу в армии и уеду. Будешь меня ждать?
- Погоди, Аслан, ты что, серьезно? Ну, разве такие вопросы вот так, с бухты-барахты, на улице решаются? Мне ведь тоже надо о жизни думать, учиться надо...
- Ну, смотри, я сказал, а ты думай! - Аслан резко развернулся и ушел.
Людмила неделю ходила под впечатлением этого разговора. Ничего, кроме обычных дружеских чувств к симпатичному и неравнодушному к ней однокласснику она не испытывала. А, зная порядки в семье Аслана, ни на минуту не допускала, что войдет в нее на правах нормальной современной женщины и станет хозяйкой в доме своего мужа. Более того, твердо знала, что его отец никогда не признает ни ее, ни ее детей. И вполне может настать момент, как это случалось со многими другими русскими женщинами, когда Аслан, насытив свою страсть, оставит ее, чтобы завести "настоящую" семью. Но как отказать, чтобы сильно не обидеть и не расстроить самолюбивого и гордого парня, который, может быть и сам верит, что сможет пойти из-за нее на такой решительный шаг, как разрыв с отцом?
Не выдержав, поделилась с матерью. Та, внимательно и очень серьезно выслушав дочь, покачала головой и посоветовала ей не торопиться с окончательным ответом, потянуть время, пока Аслан в армию не уйдет. А там, к его возвращению отец сам ему определит невесту и все пойдет по обычной схеме. Женится парень, дети появятся, остепенится. Да и у самой Людмилы мало ли какие перемены к тому времени в жизни произойдут.
Так все и вышло. Аслан ушел в армию. Людмила уехала на учебу в Москву, не пробившись через взяточные барьеры и национальные разнарядки в родном городе. Вернулась домой уже в качестве молодого специалиста нефтеперерабатывающей промышленности. А вот поработать успела считанные месяцы. Ее родная лаборатория превратилась в ненужный придаток засбоившего и, в конце концов, замершего завода. Русские коллеги либо уехали, либо позапрятались в каменных пещерах ставшего чужим и смертельно опасным города. Чеченцы же - кто бросился в политику, кто переключился на торговлю привезенным из других городов или награбленным у бывших соседей и коллег барахлом, кто пробавлялся натуральным хозяйством. Про Аслана Людмила слышала краем уха, что он, как и предсказывала мама, практически сразу после службы женился на девушке-чеченке, пошел работать в милицию. А когда началась смута, остался служить в дудаевской полиции. Тем более, что лучшей рекомендации, чем репутация его правоверного и теперь уже не скрывающего ненависти к русским отца, и не требовалось.