Путь наш проходил через два леска и две деревни. По преданию, когда-то в одном лесу кто-то повесился;
когда мы пробегали через этот лес, каждый шорох заставлял нас замирать от ужаса. Только на опушке леса мы вздыхали с облегчением. Зато через деревни проходили шумной и беззаботной толпой.
Невдалеке от деревни Харитоново, между деревнями Овсянница и Черняткино, тянулась пологая возвышенность; ходила легенда, будто в ней зарыта лодка с золотом (почему-то именно лодка). Проходя это место, все говорили о том, что когда-нибудь нам удастся найти эту лодку, и каждый высказывал свои желания, что бы он на эти деньги купил. Осенью больше всего хотелось иметь крепкие кожаные сапоги, зимой мечталось о теплой шубе, шапке и особенно о валенках по ноге. Иногда же, совсем по-ребячьи, мечтали на это золото сообща выстроить дом с закоулками, чтобы можно было играть в прятки...
Летом 1901 года, когда я уже неплохо умел читать, мне в руки попалась книжонка в 32 страницы о цветке папоротника; в ней подробно рассказывалось о том, что папоротник цветет ровно в полночь на Ивана Купалу. Увлекательно описывалось могущественное свойство цветка: завладевший им получал способность все видеть и слышать, а самому оставаться невидимым и неслышным. Автор подробнейшим образом перечислял меры предосторожности, которые необходимо соблюдать, возвращаясь с цветком, чтобы его сохранить. С другом моим, Ванькой Натальиным, мы читали, перечитывали, почти выучили наизусть все наставления. Главным местом наших заседаний были старые ясли под осиной. Мы рисовали себе, что могли бы сделать, став невидимками; возможности представлялись нам неисчерпаемыми! Однако трудности и опасности, связанные с добыванием цветка, заставляли сильно задумываться. Ванька дрожал при одной мысли об этом. Мне же все больше и больше хотелось достать волшебный цветок, и не дальше, как этим летом. О своем решении я не говорил никому, даже Ваньке.
В соседних лесах было много папоротниковых зарослей. За три дня до Ивана Купалы я сходил в лес, осмотрел заросли, наметил подходящую кочку для сидения, уходя, заломил кусты, чтобы в темноте безошибочно выйти к этому месту. В самый канун Иванова дня потихоньку, никем не замеченный, взял с божницы небольшой медный крест, запрятал за пазуху и в сумерки отправился в путь, хотя до полуночи было еще далеко.
В поле я чувствовал себя отлично, но лишь только вошел в лес - стало жутко. Видно, правду писали в книжке, что нечистая сила на человека, идущего искать цветок, будет наводить "страшный страх", чтобы заставить его вернуться. Не дойдя до намеченной кочки, я уже изнемогал от страха. Но вдруг меня осенила мысль: если нечистая сила так хочет заставить меня вернуться, значит, папоротник будет цвести! Это придало мне храбрости.