"Лягушатник…" — с отвращением подумал Валентин, узнавая ненавистный профиль и мокрые седые волосы.
Бертран с трудом сел и закашлялся.
— Куда вас Хаос носил? — тихо спросил Мартин, разглядывая бледное лицо и опустелые глаза командира.
— Да куда… — начал кардинал и громко закашлялся, выплёвывая воду, — куда только нас не носило… И над водой, и под водой… Вета… Вета!
Нажав на пуговицы, он распахнул вздувшийся плащ, открывая взгляду недвижимую девушку в сыром длинном платье, безвольно скатившуюся на пол.
— Подонок! — зло выкрикнул из угла Валентин. — Ты убил её!
Бертран бросил на него только взгляд и перевернул Иветту лицом вниз, чтобы вылить воду. Пришлось пару раз нажать на грудину, но жидкости вышло совсем мало. Положив бездыханную на спину, кардинал зажал ей нос и сделал несколько глубоких вдохов в холодный рот.
— Дыши же, дыши!
Он не сразу понял, когда искусственное дыхание перешло в долгий поцелуй, но совсем не задумался, а стоило ли на него отвечать. Тонкие руки обвили его шею, он бережно поднял Вету, придерживая за спину. Ни один суккуб не смог бы вложить столько чувства, столько теплоты и…
— Командир… мы вам не мешаем? — как бы невзначай спросил Мартин.
Бертран открыл глаза и обвёл взглядом кухню. Олег смотрел с понимающей ухмылкой, Валентин с нескрываемой ненавистью, Старик улыбался.
— Какие новости?
— Невесело, командир, — вздохнул Мартин. — Дыр становится всё больше. Похоже, хронофаги начали пожирать нашу оболочку. Слишком много у них выкачал этот голодранец, — хранитель кивнул на вора. — Теперь им мало обычных людей, они почуяли вкус внешнего кольца…
Вета медленно открыла глаза, не отводя взгляда от груди кардинала.
— Хронофаги? Это ещё кто?
— Предлагаю поесть, — буркнул Олег. — А после ужина устроить дискуссию. Мы донельзя вымотаны, симбионты тоже. Залечивать смертельные раны и держать почти сутки порталы, это, знаете ли…
Девушка поднялась, с недоумением глядя в окно: на улице вовсю расползались лиловые сумерки, перемешанные с ядовито-желтым светом фонарей:
— Сколько сейчас времени?
— Полвосьмого, — ответил Мартин, глядя куда-то на кольцо.
— К чёрту всё, — глухо заявила Вета. — Надо смыть всю эту дрянь.
И прошлёпала в комнату. Римма сидела, сложив ноги по-турецки, на аккуратно застеленном диване и вполголоса молилась. Увидев девушку, она вскочила и порывисто её обняла, прижимаясь лицом к мокрому животу.
— Надо было взять меня с собой, — шептала девочка. — Я бы помогла.
— Шшшш. Всё хорошо.
— Бертран не всегда будет рядом. А я буду.
Вета гладила спутанные пряди, ощущая волну небывалого покоя.