— Как ты? — Яго редко проявлял искренние чувства, но чаще всего это были участие и забота.
— Несмотря на то, что на нас пялятся все эти ужасные личности, это лучшие минуты с того момента, как умерла мама. Рядом с тобой…, так спокойно. Я почти счастлива. Но, может, хватит обо мне? Тебе тоже пришлось пережить не меньше в последнее время. Как ты?
— Честно? Это лучшие минуты с тех пор, как умер отец. — В глазах Яго проскользнула живая, обнаженная боль. У Мины сжалось сердце.
— Почему ты не приходил ко мне?
— Не хотел навлекать на тебя неприятности. Я сунулся пару раз, но мне отказывали под разными предлогами. Я просто побоялся, что мои визиты могут негативно отразиться на тебе.
— Яго с этим надо что-то делать! Я не могу больше существовать в одиночестве! Мне нужен хоть один близкий человек рядом!!!
— Мне тоже, — с пониманием глядя на кузину, Яго нежно поправил локон, упорно падающий ей на глаз. В этом жесте было что-то такое интимное, что Мина невольно отвела глаза.
— Мина, посмотри на меня. — Девушка открыто взглянула в лицо своему товарищу детства.
— Дорогая, а теперь улыбнись и скажи, что любишь меня. — Хотя Мина вкладывала в эту фразу несколько иной смысл, ее глаза светились нежностью и светом.
— Я люблю тебя, Яго. — В глазах ее партнера пробежала довольная искорка, блеснувшая зеленью фаргоса.
— И я люблю тебя, Мина. — После этой фразы он наклонился и, не останавливаясь в танце, будто легкий ветерок, коснулся своими губами ее уст. Джельсамина не успела отреагировать, как Джакомо склонился к ее уху и еле слышно, стараясь не шевелить губами, прошептал: — Тише, спокойно, все хорошо. — Внешне окружающим показалось, что он поцеловал ее волосы. Окончательно сбитая с толку, именинница постаралась привести в порядок чувства. То, что только что устроил на глазах у всего Персоналия Яго, несколько смутило ее. К счастью, танец подошел к концу, и Мина приготовилась выяснить, что только что произошло. Раздавшийся над ухом голос Хулиана Борджиа заставил ее нервно дернуть головой и прервать свои намерения.
— Какая красивая пара! Мать всех матерей, я не видел ничего более прекрасного, чем эти две склоненные друг к другу юные головки. Ваши чувства так чисты и искренни! На наших сборищах давно не наблюдалось ничего подобного, — пропитанная ядом речь Корина Фоли заставила Мину ощетинится, и с вызовом во взоре прижаться к Яго.
— Не знаю, что особо прекрасного ты во всем этом нашел Хулиан. Лично я вижу только нарушение запретов. — Холодный резкий голос принадлежал Корину сейма Темо. Как и все Корины он был телепатом, так же обладал телекинезом, но до Хулиана ему было далеко. Для того чтобы прочитать чьи-либо мысли ему требовалось согласие оппонента, или полная его беспомощность.