− Это поселение аггелов?
− А что тебя смущает? − сухо уточнил Ратмир, съезжая с основной дороги.
Автокар нырнул под очень крутую горку, едва не тюкнувшись носом, и съехал на засы-панную щебенкой одноколейку.
− Меня смущает то, что это аггелы! − воскликнула я обвинительно. − Если бы мой отец меня сейчас увидел, его бы удар хватил!
− Веда, − Ратмир бросил на меня острый, как иголка, взор, пригвождая к сиденью, − а позволь тебя спросить − с кем, по-твоему, ты сейчас едешь в автокаре?
Я открыла рот, пытаясь придумать достойный ответ, и моментально сникла, потупив-шись. Пораненная ладонь, намазанная чудодейственным средством профессорского изготовле-ния, зачесалась под туго забинтованными полосками ткани, будто тоже укоряя меня за высоко-мерие.
Автокар швыряло на колдобинах и, наконец, вкатив в открытые настежь металлические ворота, мы остановились посреди двора перед двухэтажным ладным домиком с балкончиком над крыльцом. У изгороди, отделявшей дворовое хозяйство от черного мокрого поля, рос высо-ченный ветвистый дуб. От старости его ветви давно переплелись и срослись, а коряжистый ствол скрючило, как больного радикулитом пенсионера. Из шумевшей от ветра кроны спуска-лись привязанные к сучьям веревки, и на них маятником раскачивалась старая покрышка, заменявшая хозяевам качели. В самом конце двора притулились запертые подсобные клети, и под дождем мок автокар с будкой и открытым кузовом, из-под которого с оглушительным лаем выскочил огромный пятнистый дог. От одного вида оскаленной пасти пса с брылами, у меня боязливо округлились глаза.
Между тем, входная дверь дома хлопнула, и от резкого звука вспыхнул зыбкий уличный светильник, спрятанный под круглую шляпку. С деревянного крылечка, держась за перила, спускалась невысокая полнотелая женщина в простом домашнем платье. Из-под косынки вы-бивались темные с проседью волосы, желтые глаза резко выделялись на коричнево-бордовом лице. Только у незнакомки они излучали душевность. К моему изумлению при виде хозяйки фермы Ратмир засветился улыбкой, настоящей, теплой и удивительно мягкой. Вот уж не знала, что жестяная банка может испытывать радость!
Он резво вышел навстречу женщине, и сжал ее в крепких объятиях, чуть оторвав от зем-ли. В салон автокара ворвались прохладная свежесть и аромат влажной листвы. Тут же и дог сунул голову, принюхиваясь ко мне, и с чавканьем подозрительно облизался, пустив на води-тельское кресло струйку слюны.
Женщина, между тем, ласково закудахтала непонятные слова и расцеловала Ратмира.
− Едет за нами… − ответил тот, вероятно, имея в виду Стрижа.