Утомлённый долгой боевой сменой, механик Твикеле уже собирался было идти на отдых, когда стартовый офицер, капитан Онсбрук, подозвал его к себе и попросил, именно попросил, а не приказал, полчаса подежурить в аварийном доке.
— Потом я зачту тебе это как переработку, — пообещал Онсбрук. — Ты же видишь, как наседают эти сволочи… Крастверк уж на что бывалый механик, а и тот свалился с нервным приступом.
— Хорошо, сэр, я подежурю, — согласился Твикеле и бросил взгляд в дальний конец яруса, где в отдельной камере, отгороженной жаропрочной перегородкой, находилась ловушка аварийного дока.
Это устройство было необходимо в тех случаях, когда пилот не мог выполнить манёвры, необходимые для постановки судна на транспортёрный стол. Тогда он просто врезался в обозначенные контуры камеры, которые снаружи были очень хорошо видны.
Повреждённое судно прошибало специальную мембрану и тут же попадало в кольцевые сети из эластичного каприла.
Такое случалось редко, однако присутствие дежурного механика было необходимо на случай, если не включится система пожаротушения или не вовремя будет подан нейтрализатор и протекающий окислитель понаделает бед.
Подхватив свою сумку с остатками бутербродов, Твикеле пошёл вдоль столов, на которых ещё стояли возвратившиеся «Т-10». На их дымящиеся, изъязвлённые осколками корпуса страшно было смотреть. Только бригада Твикеле за сегодня потеряла двух пилотов.
С одним он даже был дружен, поскольку оба родились на Экибазе. Теперь Твикеле не с кем вспомнить лес и тёплый дождик.
Возле одного из столов медики с помощью спасателей вытаскивали пилота из-под искорёженного колпака. Разбившая его пушечная очередь пощадила самого пилота, и теперь его пытались спасти.
Потери были большие. Примары умели драться, а уж когда прошёл слух, что к ним подбираются ребята из отряда «Сильверхант», эта весть подобно ледяному ветру погасила все шутки и мимолётные улыбки.
Пилоты стали немногословными, а механики принялись ещё усерднее проверять боевые машины.
А потом началось. Шесть часов беспрерывных атак. Борт авианосца гудел от ракетных ударов, а снаряды барабанили по створкам стартовых ворот.
Сначала примары законопатили двадцать ворот, потом ещё сорок девять, пришлось выпускать машины через оставшуюся половину выходов.
Механики очень злились и ругали всех подряд: зенитчиков, крейсера прикрытия и неповоротливые рейдеры, которые не могли сладить с «кучкой хулиганов».