Адвокат дьявола (Уэст) - страница 172

Мередит двинулся к ней. Проходя мимо письменного стола, заметил лежащий на нем лист бумаги. Прочитал:

«Мой дорогой Мередит!

Я всю жизнь мирился с божественными шутками. Ваша – переполнила чашу терпения. На моем примере вы можете написать отличную проповедь насчет совета галилейцам: покайтесь и веруйте. Эту идею используют все проповедники.

Ваш Николас Блэк».

Мередит замер, уставившись на письмо Блэка. А затем в ужасе выбежал из комнаты, скатился по ступеням и поспешил к воротам, на ходу крича привратнику, чтобы тот открыл их. Старик-привратник, еще окончательно не проснувшись, открыл ворота и протирая глаза, долго следил за сумасшедшим священником, бегущим по тропе к вершине холма.

Уже темнело, когда на вилле заметили отсутствие Блэка и Мередита. Их нашли рядом: Николас Блэк болтался на суку оливы, Блейз Мередит распростерся меж ее корней. Сначала казалось, что умерли оба, но Альдо Мейер прощупал слабый пульс у священника и послал за отцом Ансельмо. Пьетро, на машине графини, уже мчался в Валенту, в резиденцию епископа.


И вот пришел час, которого он боялся больше всего. Мередит пытался объясниться, не оправдаться, ибо он знал, что оправдания ему нет и, быть может, просто объяснить Богу, что произошло, как он допустил ошибку, не стремясь причинить вреда.

Но не Бог был рядом, а туман да молчание и доносящееся издалека эхо его собственного голоса.

…Я спал, знаете ли. Не знал, что он ушел. Побежал разыскивать его, а он уже висел. Не смог снять его, сил не хватило. Подумал, что он еще жив, и попытался молиться за него. Надеялся, что он услышит и присоединится ко мне в молитве. Но он не слышал. А потом я ничего не помню…

– Но Бог услышал и запомнил, – донесся из тумана знакомый, но далекий голос.

– Я потерпел неудачу. Хотел помочь, но не смог.

– Никто не может судить, неудача ли это, кроме Бога.

– Человек должен судить себя сам.

– А потом вверить себя милосердию божьему.

Туман начал рассеиваться, знакомый голос приблизился и, наконец, Мередит увидел склоненное лицо Аурелио, епископа Валенты. Мередит поднял исхудалую руку, и епископ зажал ее в своих.

– Я умираю, мой господин.

Лицо епископа осветила такая знакомая, братская улыбка.

– Как и должно человеку, сын мой. С достоинством и среди друзей.

Мередит чуть повернул голову и увидел их, стоящих у кровати. Анну де Санктис, Альдо Мейера, Нину Сандуцци, старика Ансельмо в сутане и епитрахиле на шее.

– Где мальчик? – едва слышно спросил он.

– С Розеттой, – ответила Нина. – Они дружат.

– Я рад.

– Вам нельзя много говорить, – обеспокоился Мейер.