Начальство уехало. Полку поставили боевую задачу — быть в постоянной готовности к отпору врагу, и мы, несмотря на частые дожди, продолжали напряженно отрабатывать полетные задания. Учебные полеты не прекращались ни на день.
Однажды, примерно в середине августа, на нашем аэродроме приземлился У-2. Из самолета вышел смуглый, загорелый, крупного телосложения генерал. Это был В. В. Нанейшвилн. Назвав свою фамилию дежурному по аэродрому, он сразу же приказал объявить первой эскадрилье боевую готовность и поднять в воздух истребители для отражения налета авиации "противника".
Пятнадцать самолетов ушли на задание. Сработали летчики точно, уверенно. Напрашивалась хорошая оценка. Но в воздухе с самолетом командира звена Павла Данкевича (впоследствии генерал-полковника авиации) случилось невероятное: при резком развороте на условную цель на его "Чайке" мгновенно лопнула перкалевая обшивка. Машина, как потом рассказывал Павел Борисович, оказалась обнаженной, словно библейская Ева, стала неуправляемой и камнем понеслась вниз. Командир звена мог спастись от неминуемой гибели, только воспользовавшись парашютом. И он оставил "Чайку".
Гневу генерала Нанейшвиди не было предела. Данкевича комдив, правда, не ругал, зато крепко досталось нашему лихому кубанскому казаку, старшему инженеру полка Роману Харитоновичу Толстому, который недоглядел, а вернее сказать, поначалу даже и не догадывался, что в "колхидской парилке" перкалевая обшивка на боевой машине сгнила. Когда весть об этом случае дошла до Наркома обороны, он распорядился, чтобы полк собственными силами за пятнадцать суток привел все самолеты в порядок.
Указание наркома было выполнено досрочно. Трудились все, кто умел обращаться с иглой: работники авиационно-технической базы, летчики и техники, боевые подруги авиаторов. "Чайки" одна за другой обретали свой прежний боевой вид и поднимались в небо, подтверждая боеготовность полка.
Вновь к нам прилетел генерал Нанейшвили. Опять та же команда: "Первой эскадрилье-в воздух!" В этот раз все летчики эскадрильи моего однокашника по академии Анатолия Кравченко, в том числе и звено Павла Данкевича, блестяще доказали, что не напрасно слывут ведущими в полку.
Наряду с внезапными подъемами эскадрилий, звеньев по боевой тревоге полк принимал участие и во всех дивизионных учениях, которые следовали одно за другим. Так что уже весной сорок первого года нами и нашими соседями были полностью отработаны различные варианты отражения возможного воздушного нападения противника на Закавказье на сухумском и батумском направлениях.