– Я никогда ее не видела, – заявила она.
– О Боже, – в отчаянии произнес Уиллоус. Он указал на стоявшие вдоль стен шкафы. – Сколько же у вас тут папок?
– Около шести тысяч.
– О Боже, – повторил он. – Что ж, отоприте остальные шкафы.
– Вы все еще думаете… Вы надеетесь отыскать здесь ее регистрационную карточку?
– Надеюсь.
– В таком случае вы проведете здесь всю ночь, – усмехнулась Флора.
– Вы будете оставаться с нами, пока мы не закончим, – отчеканил Уиллоус.
Они принялись за дело в одиннадцать утра. В три часа дня Уиллоус послал за сандвичами с Цыплятами и кофе. Он расчистил на столе Флоры Мак-Кормик небольшое пространство, и они с Клер уселись рядом.
Цыплята оказались отвратительными, и Клер к ним почти не притронулась. Выпив чашку кофе, она вернулась к работе. С очередной фотографии ей улыбался пожилой мужчина с оттопыренными ушами и неровно подстриженными усами. Захлопнув папку, Клер отложила ее в сторону и потянулась за следующей, где и обнаружила фотографию вдовы Палинкас. Правда, волосы у нее здесь были гораздо длиннее, они падали ниже плеч, за рамку снимка. Фасия улыбалась. Вспышка камеры оставила золотистые искорки в ее темных глазах. На тоненькой цепочке висел золотой крестик. Клер отошла от шкафа и протянула папку Уиллоусу. Тот взглянул и вернул ей.
– Она зарегистрирована под именем Шарон Хопкинс, – сказала Клер. Она задумалась. – Кажется, так зовут кого-то из жильцов в их доме?
Уиллоус кивнул.
– Женщину из соседней квартиры.
– Не понимаю, почему она не записалась под собственным именем.
– Я тоже, – ответил Уиллоус. Он подошел к столу, выбросил остатки еды в мусорную корзину и разложил на столе три досье.
Элис Палм. Фасия Палинкас. Энди Паттерсон.
– Все трое – белые, – сказал он. – Всем им было по пятьдесят, и у всех фамилия начиналась на букву «П». Теперь надо выяснить, что у них еще было общего.
Клер взяла досье Энди Паттерсона. Она вчитывалась в каждое слово. Через два часа Клер выучила все три досье наизусть, однако единственным результатом проделанной работы была нестерпимая головная боль. Раскрыв свою сумочку, она обнаружила, что Бредли проглотил весь ее аспирин. Клер вздохнула и рассеянно взглянула на висящую напротив нее фотографию, которая в отличие от прочих была заключена в красивую овальную рамку. Она была сделана в зале, во время бала. Сквозь лес ног проглядывали узенькие полоски паркета. Очевидно, фотограф должен был нагнуться, размышляла Клер, потому что сделана фотография с высоты не более двух-трех футов. И вообще, странная это была фотография. Приглядевшись повнимательнее, она обнаружила, что это единственная во всей комнате фотография, на рамке которой не лежал слой пыли. Датировано фото было двадцать пятым декабря 1966 года. Дату нацарапали прямо на паре белых туфель с высокими каблуками и декоративными сердечками. Точно такую же туфлю убийца потерял на Джервис-стрит менее суток назад. Можно было подумать, что убийца доставил фотографию в кабинет специально для того, чтобы они с Уиллоусом увидели ее.