— Ясное дело. Ты даже не помнишь того, что говорил, верно?
— Нет, не помню. Должен признать.
— Вот такая она и есть — «трава дьявола». Она подкрадывается к тебе как женщина, а ты ничего не замечаешь. Ты весь поглощен только тем, что благодаря ей чувствуешь себя прекрасно и полон сил: мышцы налиты энергией, кулаки чешутся, подошвы горят желанием кого-нибудь растоптать. Когда человек становится с нею близок, его действительно переполняют неистовые желания. Мой бенефактор говорил, что «трава дьявола» удерживает тех, которые хотят силы, и избавляется от тех, кто не умеет совладать с нею. Однако в те времена сила была более обычна; ее искали куда более жадно. Мой бенефактор был могущественным человеком, а его бенефактор был, по его словам, еще более одержим преследованием силы. Но в те дни имело смысл быть могущественным.
— Ты думаешь, что в наши дни нет смысла в силе?
— Сила — это как раз то, что тебе сейчас нужно. Ты молод; ты не индеец: стало быть, «трава дьявола», возможно, будет полезной в твоих руках. Да и тебе самому она как будто по вкусу. Ты буквально чувствуешь, как она наполняет тебя силой. Все это я испытал на себе. И все же она не нравилась мне.
— Можно узнать почему, дон Хуан?
— Не нравится мне ее сила! От нее более нет пользы. В те времена, о которых мне рассказывал бенефактор, в самом деле имело смысл ее искать. Люди совершали неслыханные дела, их почитали за их силу, боялись и уважали за их знание. От бенефактора я слышал о делах поистине невероятных, которые случались в старину. Но теперь мы, индейцы, больше не ищем силу. В наше время индейцы используют «траву дьявола» разве что для притираний. Листья и цветы идут вообще неизвестно на что. Говорят, к примеру, они прекрасное средство от нарывов. Ее же силы они больше не ищут — той самой силы, которая действует как магнит, тем более мощный и опасный в обращении, чем глубже ее корень уходит в землю. Когда доходишь до глубины в четыре ярда — а говорят, такое случалось, — то находишь основание и источник силы неисчерпаемой, бесконечной. Очень немногим это удавалось в прошлом, сегодня — никому. Видишь ли, сила «травы дьявола» больше не нужна нам, индейцам. Незаметно мы потеряли к ней интерес, и теперь сила больше не имеет значения. Я и сам не ищу ее, но когда-то, когда я был молод как ты, я тоже чувствовал, как меня от нее просто распирает. Я чувствовал себя как ты сегодня, только в пятьсот раз сильнее. Ударом руки я убил человека. Я мог швырять валуны, огромные валуны, которые двадцать человек не могли сдвинуть с места. Однажды я подпрыгнул так высоко, что сорвал верхние листья с верхушек самых высоких деревьев. Но все это было ни к чему! Разве что на индейцев страх наводить. Только на индейцев. Остальные, которые ничего про это не знали, отказывались верить. Они видели только сумасшедшего индейца или как что-то скачет по верхушкам деревьев.