Завещатель (Лонс) - страница 4

46. Мне жаль, когда цветы вянут, и я не люблю букеты.

47. Не верю в случайные совпадения.

48. Я верю, что все беды начинаются с сомнения.

49. Мой первый раз был днем, а не ночью.

50. Люблю получать письма, но ненавижу их писать.

51. Очень хочу полюбить Питер, где живу с рождения.

52. Хочу каждое лето на теплое море и очень надеюсь, что это желание осуществится.

53. Мне скучно говорить с неинтересными людьми, поэтому меня иногда считают черствой и необщительной.

54. Обожаю красивые записные книжки и чистые тетради.

55. Я уже не помню, как звали половину моих одноклассников, а прошло всего-то шесть лет.

56. Люблю темноту и очень люблю зажженные свечи.

57. Храню много всяких мелочей, напоминающих мне о важных событиях.

58. Никогда не напивалась до отключки. Это для меня табу.

59. Мне легче общаться с лицами противоположного пола.

60. Почти всегда нахожусь в мужской компании.

61. Я консервативный человек, мне непросто менять что-либо. Люблю старые потертые джинсы и старые книги.

62. Никогда не прощаю обмана и предательства.

63. Почти всегда собираю вещи за день до отъезда, по-другому не могу.

64. Очень люблю гулять в одиночестве.

65. Однажды почти переборола зависимость от Интернета.

66. Люблю жечь свечи и ароматические палочки.

67. Ненавижу свой голос. Он ужасен. И по телефону и на видео и в реале.

68. Люблю смотреть фильмы в кинотеатрах.

69. Я не такая, какой меня почему-то хотят видеть.

70. Ну и что? Кто-то осилил всю эту фигню?:-)

Конец анкеты

3. Феликс

Знал я Валерия Таранкова давно, еще со студенческих времен. Он приходился дальним родственником какому-то крупному политическому деятелю советской эпохи и имел обширнейшие знакомства в самых разных кругах. Но так уж вышло, что к концу учебы он остался полным сиротой, что его, впрочем, не сильно озаботило. Широкие связи и контакты, огромная квартира на Кутузовском проспекте, дача по Северной дороге и кое-что еще обещали ему неплохую жизнь и обеспеченное будущее.

В ту пору, когда мы вместе учились, наши пути пересекались нечасто — он, как представитель «золотой молодежи», любил шумные пьяные вечеринки, переходящие в утренники, с дикой музыкой, большим количеством веселых девочек, хороших мальчиков и с беспредельным числом всяческих излишеств. Я же от всего этого быстро уставал, а после одного случая, когда ранним утром мне пришлось в одном только купальном халате и пляжных шлепках идти от улицы Бакинских комиссаров до Симферопольского бульвара, совсем отпал от этой компании.

После защиты диплома мы совсем не виделись лет десять, как вдруг от него пришло электронное письмо. Как он на меня вышел — осталось без ответа, ибо я не доставил себе труда кому-нибудь задать этот вопрос. Ко мне обращались по имени-отчеству и просили зайти в вестибюль одной полузакрытой больницы на Ленинском проспекте. С паспортом или удостоверением личности. Немало подивившись такому приглашению, я отправился по указанному адресу. Верх взяло любопытство — с чего бы это я там кому-то вдруг понадобился?