— Легко тебе говорить, Джонс, — возразил широкоплечий блондин Алекс, щеголявший длинными волосами, стянутыми на затылке в конский хвост. — Парень, небось, в первый раз в нашем деле. Ты вот в первый раз на арену выйти не боялся?
— Было дело, — честно признался черный. — Но так боялся обделаться при людях, что о смерти уже не думал.
Своды казармы вздрогнули от громового хохота.
— Тут, понимаешь, какая тонкость, — вещал Джонс, прихлебывая из огромной стеклянной кружки пенное пиво, сдобренное изрядной долей самогонки из огромной бутыли. — Тут как зрители будут настроены. Если благодушно, то оба после сражения пойдут пиво пить — и победитель, и проигравший. А уж если нет…
Чернокожий состроил грустную мину и чиркнул толстым пальнем поперек горла.
— Такой порядок, — подтвердил в ответ на вопросительный взгляд Игоря, мол, не шутит ли, Алекс. — Друг, не друг — придется прикончить, если публика того требует. Шоумастгоуон, как говорится.
— Да бросьте вы мальчонку пугать! — не выдержал Кузьма, до сих пор молча надувавшийся пивом. — Распустили хвосты! Когда вам последний раз доводилось всерьез юшку пускать?
— Точно, — поддержал товарища раскосый, бритый налысо Чингиз, настоящего имени которого никто не знал. — Который месяц уже тварей потрошим и ничего — довольна публика.
— И они пас, — буркнул Кузьма. — Вон, Палыча на прошлой педеле схоронили.
— Сплоховал Палыч, — опрокинул стакан Джонс. — Не открылся бы, не повелся — жив был бы…
Тут уже начался разбор полетов, которым обычно завершались попойки в гладиаторской казарме, и Игорь заскучал. Он не собирался становиться профессиональным бойцом, и тонкости их профессии ему были не слишком интересны. Он был достаточно уверен в себе и хотел использовать свободное от тренировок время с пользой. Выйдя на улицу, он остановил жестом пробегающего мимо рикшу со свободной повозкой.
— В веселый квартал, — бросил он китайцу в широкополой шляпе патрончик.
Теперь он мог себе позволить визит к Инге если не каждый день, то частенько — карманные деньги гладиаторам выдавались исправно.
После нескольких конфузов он научился более-менее сносно разбираться в запутанной и неимоверно сложной денежной системе Черкизона. Тут принимали все и всяческие платежные средства, выпущенные когда-либо и где-либо в давным-давно сгинувшем мире. В обращении были российские рубли, доллары, монгольские тугрики, евро и даже какие-то совсем экзотические деньги. Откуда они взялись тут, как вынесли столько лет — сказать было невозможно, а главное, ценность их признавалась лишь в Черкизоне — судя по слухам, на других станциях метро котировалась только твердая валюта — чеканные патроны. Здесь же все деньги находились в сложном соотношении, и деловые люди подземного города начинали день с покупки газеты «Деловые новости», напечатанной на оберточной бумаге, и изучения за чашечкой кофе — так горделиво здесь называлось это сомнительное пойло — длиннющих колонок валютных курсов.