Я вернулась и увидела усмешку на губах пленницы.
— Больно? — спросила я первое, что пришло в голову.
Она пожала плечами. Как будто такие ожоги могут не болеть вовсе. Магические раны полагалось лечить заговоренными травами. У меня был настоян отвар… всегда про запас держу. Мало ли, вдруг самой когда понадобится. Изначальные Силы это вам не детские игрушки. И голову оторвать могут, если вдруг что. Правда, если голову, то трaвы тогда навряд ли помогут. Но ожоги исцелить без посторонней помощи, — отчего бы и нет…
Я принесла кувшин, стала готовить примочки.
— Зачем ты со мной возишься, девочка? — вдруг спросила Матахри. — Не понимаю я тебя! Зачем?
— Затем, что изначальный Свет ничего не значит без Света в душе, — повторила я давешние слова Кеммы, прикладывая к ожогам повязки. — Терпи…
Чуть погодя пришел в мастерскую аль-воин Амельсу. Рассматривал кинжалы, примеривался к ним. Я следила.
— Мастер Амельсу, — сказала я, — научи меня фламом владеть!
— На что тебе? — удивился он.
— Надо.
— Да ты его поднять даже не сможешь!
— Смогу, — сказала я. — Смотри…
Беру в руки папин флам, показываю. Не зря Верховный мучил меня, удалось самостоятельно морок преодолеть. Меч покорился мне, я это чувствовала…
— Молоде-ец, — удивленно выговорил аль-воин.
От дверей донесся ехидный смешок. Мы обернулись одновременно. На пороге стояла Матахри, придерживаясь рукой за косяк. Страшные ожоги начали подживать, но выглядела пленная дорей-нданна ужасно. Ни дать ни взять, поджаривал кто на огне да спугнули его, не дали довершить черное дело.
— Возьми ее в ученицы, малыш, не пожалеешь.
— Я тебе не малыш, ты! — выговорил, свирепея, аль-воин. — Придержи язык!
— Я старше тебя раз в тридцать, дружок, — усмехнулась Матахри, усаживаясь прямо на порог, стоять долго она не смогла бы. — А девочка хороша, можешь мне поверить. Тогда, в Ясном, она едва меня не угробила. Фламом.
— А ничего не путаешь? — с подозрением спросил Амельсу. — Чтоб девчонка флам поднять смогла…
— Да она его не просто подняла, — фыркает Матахри. — Она еще и на меня им замахнулась. И Светом с клинка жахнуло, — только держись! А там и ваш драгоценный аль-нданн подоспел… вот и пришлось мне в Междумирье улепетывать, причем Баирну меня и там лишь за малым не достал, я только после двадцатого первого портала дух перевела… Полгода потом в себя приходила!
— Ты что скажешь? — обратился ко мне Амельсу.
Пожимаю плечами. Я помню. Ярость свою помню. И боевой морок флама, захлестнувший меня с головой, помню. А дальше что было… Я потом уже очнулась, когда меня в Накеормай привезли. Так я и сказала.