Я слегка поклонился, отдав дань вежливости. Все трое уставились на меня.
— Вот ты какой! — молвил посадник.
— Да уж какой есть!
— Не ершись, людишки мои немного опростоволосились — то не моя вина. По делу позвали. Садись.
Мне придвинули табурет. Я уселся, обвел взглядом присутствующих. Дьяк примостился на лавке в углу. Молчание затягивалось.
— Может, вы пока подумаете, а я спать пойду? Мне надоело в молчанку играть.
— Таким его Хабар и описывал, — сказал стрелецкий полковник. — Горяч, бодлив.
— У тебя в полку горячих и бодливых полно, — с желчью в голосе произнес посадник, — только ни одно поручение толком выполнить не могут.
Черт с ними — пусть поговорят, подожду. Может, в разговоре проскользнет что интересное.
— Вот что, Юрий. Дело неотложное и тайное. Ни одна душа узнать о том не должна.
Все трое снова стали сверлить меня глазами.
— Чего на меня смотреть? Я не новый пул или гривна. Дело ко мне — говорите, нет — спать пойду.
— Ладно, слушай. Из Вологды, из казны государевой везли жалованье стрелецкому полку, сразу за два года, недоимки за прошлый год и за нонешний. Так вот, деньги и охрана стрелецкая пропали. Во Владимире их видели еще, а потом — как сквозь землю провалились.
— Я-то здесь каким боком? Может, стрельцы из охраны ее пропили, да протрезвев, с испугу и разбежались.
Стрелецкий полковник покраснел от гнева и стукнул кулаком по столу.
— Лучшие люди, самые доверенные поехали — те голову от денег не потеряют и в пьянстве замечены не были.
— И что вы от меня хотите? Я не стрелец, не служивый человек, где казна стрелецкая — не знаю.
— Вот мы и хотим, чтобы ты нашел!
— С чего вы взяли, что я ее найду?
— Э-э-э! — Посадник замысловато покрутил пальцем. — Дружок мой, купец и человек достойный Перминов Гавриил рассказывал, как ты его пропажу нашел. Да и воевода Хабар, пока здесь был и на Смоленск с ратниками не ушел, тоже о тебе поведал. Хитрый ты, находчивый, смелый — кто без плана подземный ход прошел, в живых оставшись? Да и боец знатный — про то многие сказывают. Кому как не тебе карты в руки. Мы уж тут всех перебрали, кого знаем. К тому же главное — не сребролюбив ты. Мы уверены должны быть, что если повезет и казну найдешь, не присвоишь себе, не обманешь. Очень найти надо, стрельцы второй год без жалованья, уже волнения начались. А ну как узнают, что казна пропала? Бунт тогда! А в городе, кроме стрельцов да полусотни городской стражи, и ратников нет. Случись набег татарский — кто оборонять город будет? Дело серьезное, на тебя последняя надежда.
— Как же вы дошли до жизни такой, что я — не боярин, не дружинник — ваша последняя надежда.