— Ты же обещал в живых меня оставить.
— Это когда же — что-то я запамятовал, что обещание тебе давал. Этот — кто?
Я слегка пнул молодого парня.
— Приблуда, по дороге познакомились. В Нижний на работу наниматься шел — плотник он.
— Видишь — парня в плохое дело втянул. Ладно, не буду тебя жизни лишать.
Мужик обрадовался.
— Так ведь я и не сказал, что отпущу. Сдам тебя страже — пусть суд решает.
Митрофан сразу увял лицом. Я взял из денника ведро воды, вылил на молодого. Тот очухался, открыл глаза.
— Где это я?
— В конюшне.
— Как я сюда попал?
— А ты не помнишь? Вставай! Хватит лежать! Парень поднялся, увидел Митрофана.
— Говорил же дядько Митрофан — плохое дело.
— Так и не ходил бы — я не заставлял.
Я связал обоих веревкой, ножи взял в руки. — Пошли.
— Куды?
— В поруб, а там — как посадник решит. Мы вышли из дома, на нас глазели прохожие.
Я довел их до крепости, спросил стрельцов:
— Посадник у себя?
— Нет его, уехамши.
Вот незадача! Надо к дьяку идти, Елисею Бузе, объяснить ситуацию. На мое счастье, дьяк оказался на месте. Он внимательно меня выслушал, кликнул стражу. Обоих грабителей увели.
— Жди, думаю — недолго, как суд назначат, я пришлю за тобой. Только с видаками приди, дело серьезное.
— Приду.
Я простился с дьяком и пошел домой. Васька и Елена уже отошли, вовсю обсуждали происшедшее. Я предупредил, что им придется выступить на суде видаками. Они переглянулись.
За ужином малец непрерывно болтал:
— А он ему как даст по голове! Здорово! А ты мне потом покажешь, как драться?
— Вася, постарше будешь — покажу. А теперь никому об этом не говори.
— Даже мальчишкам на улице?
— Никому — даже мальчишкам, это наша с тобою тайна. А в полдень ко мне уже пришел посыльный.
— Собирайся на суд и видаков возьми. Чего мне собираться? Только подпоясаться.
Нет, пожалуй — оружие с собой не возьму. Не положено на суд с оружием, только ножик обеденный на поясе.
Мы пошли все — я держал за руку Василия, рядом шла Елена. На площади в крепости было уже полно народу. Шел суд над вором, укравшим у крестьянина корову. Суд быстро закончился — злоумышленника приговорили к вире и битью кнутом. Настал и наш черед. Перед посадником, восседавшим на высоком кресле, поставили Митрофана и его молодого помощника, имени которого я так и не узнал.
Дьяк Елисей, сидевший по правую руку — как здесь говорили, одесную от посадника, важно зачитал о вине обоих.
— Пострадавшая сторона здесь? Я вышел вперед, поклонился.
— Расскажи.
Я коротко и четко изложил события. Посадник тут же спросил:
— О каких еще ценностях идет речь? Насколько я помню, была доставлена только казна!