Задержались мы немного дольше запланированного. Я рассудил — пусть Иван окрепнет, а самое главное — за это время дороги подсохнут. Дорога не держала лошадь — та чуть ли не по брюхо увязала в грязи, но человек мог идти и по обочине, по прошлогодней траве.
Вот и мы вышли погожим деньком, распрощавшись с хозяевами. Нам указали дорогу, объяснили, где и куда повернуть, чтобы держаться в направлении Владимира. Так мы и пошли — сначала медленно, потом втянулись, и к вечеру подошли к небольшой деревушке. За две полушки получили еду и ночлег, и утром — снова в дорогу. Купец быстро идти еще не мог, но и обузой не был. Худо-бедно, за день мы проходили по десять верст.
К исходу третьего дня вошли в большое село, остановились на постоялом дворе. Сняли комнату, сели ужинать. За три дня дороги мы не сказать чтобы оголодали, но скудная и постная крестьянская еда сил не добавляла. Потому с удовольствием накинулись на жареного поросенка. Да и поросенок был хорош: с румяной корочкой, истекающий соком и жиром.
Сидевшая в углу пьяненькая компания начала отпускать в наш адрес недвусмысленные намеки. Дескать, насобирали побирушки деньги на паперти или обобрали честного человека и хотят быстрее набить брюхо. Слушать нам хулу было неприятно, но не лезть же в драку. Тем более они все местные, а нам рассчитывать, кроме как на себя, не на кого.
Трактирщик с удовольствием смотрел, как компания пытается вывести нас из себя. Видимо, не в первый раз ставился этот спектакль, — все какое-то развлечение в глуши. Так мы и ушли бы, но один из компании, шустрый небольшой парнишка, перешел границу: проходя мимо, якобы случайно свалил на пол наш кувшин с вином.
Ну, парень, с меня хватит. Я резко встал с лавки и ребром ладони ударил его по шее. Парнишка упал. На мгновение в трактире повисла тишина. Затем пьяная компания, толкая друг друга, рванулась к нам. Я выхватил из ножен саблю.
— Кто подойдет ближе — убью!
Обычно такими словами не бросаются — компания замерла. Но потом здоровенный мужик заорал:
— А чего он наших бьет?! — И все бросились на меня.
Купец сидел на лавке ни жив ни мертв. Но что мне пьяная компания с ножами? Моя сабля длиннее. Я уколол двоих самых рьяных задир в бицепсы. Смутьяны заорали, побросав ножи. Остальные остановились в нерешительности.
— Пошли вон отсюда, коли жизнь дорога!
— Э, нет! — заорал кабатчик. — А кто платить будет?
— Пусть они сами за себя платят, я их стол не разорял. Кабатчик выбежал из-за стойки и встал у двери.
— Деньги!
Пьяная компания насобирала медяков и вышла. На прощание один проорал мне: