– Мадам, простите нам наше изумление и оживление, в которых вы, наверное, усматриваете недостаток вежливости. Однако ваше появление в такой день навсегда останется для нас наиболее волнующим событием в нашей провинциальной жизни. Впрочем, дело не только в этом. Сейчас вы поймете, чем объясняются наши чувства. Стоило мне вас увидеть, как я поняла, что мы родственницы, пусть и не прямые! Уже несколько лет многие здесь уверяют, вступая с несогласными в ожесточенный спор, что вы приходитесь сестрой господину дю Лу, земли которого лежат у Орма, к западу от острова Монреаль.
Всему виной сходство между вами и одной из его дочерей. Теперь в этом не может быть сомнений: такое сходство никак не может оказаться случайностью, тем более что ходят слухи, будто вы как раз и плывете в Монреаль, чтобы разобраться, действительно ли поблизости от города проживает ваш близкий родственник.
– Что ж, мадам, вы только подтверждаете слухи, которые прежде вызывали у меня некоторые сомнения. В Канаде слухи путешествуют быстрее тех, кому надлежит их подтверждать или опровергать. Поэтому я нисколько не удивляюсь, что вы уже обо всем знаете. Пусть я ни разу в жизни не видела этого господина и еще не успела оповестить его о своем визите, я все равно убеждена, что тот, о котором вы толкуете, – мой старший брат Жосслен Сансе де Монтелу, который в возрасте шестнадцати лет уехал в Новый Свет и с тех пор не давал о себе знать.
Мадам Веррьер заключила ее в сердечные объятия и утерла слезы.
– Значит, мы с вами свояченицы: одна из моих сестер – его жена!
В это время снаружи началась суматоха. Кто-то крикнул, что наконец-то прибыл кюре, которому полагалось окрестить малютку – он задержался из-за тумана. То был священник из квебекской семинарии, который в летнее время разъезжал по округе, посещая приходы, поместья и затерянные поселения.
Празднеству предстояло смениться религиозным обрядом, которому надлежало быть исполненным со всей ревностностью, несмотря на веселье гостей.
Супруги Веррьер по-прежнему расценивали неожиданное присутствие на церемонии мадам де Пейрак, которому не помешала даже плохая погода, как счастливое предзнаменование. Заручившись ее согласием, они добавили к длиннейшему перечню имен святых заступниц, присвоенных новорожденной, Мари-Магдалина, Луиза, Жанна, Элен и прочим имя их знаменитой и прекрасной гостьи «Анжелика».
Туман рассеялся, и пришлось возвращаться на корабли. Видимость оставалась плохой, но уже по другой причине: опускались сумерки. Опьяненные вином и беседой, гости с неохотой покидали гостеприимных хозяев.