Преодолев пять каменных ступеней, Анжелика с Онориной медлили, опасаясь взяться за тяжелое медное кольцо, которое, ударившись о дверь, нарушит молчание, продолжавшееся лет тридцать. Правда, теперь она готова к встрече с этой семьей, членов которой ей описали так подробно и живо, что ей кажется, что она знакома со всеми с давних пор.
Отсюда, с высоты пяти ступеней, стоя перед массивной дверью из резного дуба, она могла созерцать поместье с его обширными пастбищами, на которых там и сям виднелись коровы, и с блещущей на солнце водной гладью то ли озера, то ли речного рукава. Сам дом, называемый здесь «замком», поражал воображение: он действительно напоминал скорее замки, высящиеся в западных провинциях Франции – в Пуату, Вандее, Бретани, а не нормандский домик, каких полно в Квебеке.
Однако до самого последнего мгновения она не была уверена, что за этой дверью ее дожидается сорокалетний человек, который невесть когда, в детстве, таскал тяжелые башмаки, – ее старший брат Жосслен-Сансе де Монтелу.
Стук кольца по двери породил долгий отзвук внутри дома. Немного погодя дверь распахнулась. Перед гостями появилось белокурое создание с внимательными светлыми глазами.
«Если это – моя племянница Мари-Анж, то не больно-то она на меня похожа», пронеслось в голове Анжелики.
– Вы – Мари-Анж дю Лу? – осведомилась она.
– Да, это я и есть, – Девушка рассмеялась. – А вы, должно быть, фея Мелюзина? Та самая, которая превращается в субботнюю ночь в лань? Фея, заботящаяся об урожаях, возводящая замки и сберегающая детей от болезней? Я права?
Анжелика утвердительно кивнула.
Мари-Анж бросилась к ней и ухватила под локоток.
– Отец предупреждал нас, что вы вот-вот пожалуете.
Они пересекли прихожую, стены которой были завешаны картинами и охотничьими трофеями – головами лосей и оленей. Широкая лестница вела наверх; жилой этаж обрамляло витое стальное ограждение – Анжелика не могла не испытывать счастья при мысли, что ее брат, – а упоминание о Мелюзине развеяло последние сомнения – окружил себя таким изяществом. По всей видимости, он очень богат.
В гостиной, куда они вошли, сидел в кресле человек, погруженный в чтение.
Кресло было старинное, с высокой деревянной спинкой. При виде посетителей он поднялся. Она вполне могла бы пройти мимо него на улице или в порту, так и не догадавшись, что встретилась с родным братом. Они нерешительно взглянули друг на друга и вместе решили отложить объятия на потом. Жосслен указал Анжелике на кресло и сел рядом, скрестив длинные ноги и с видимым сожалением отложив в сторону свою книгу.