Неужели она воображает, что в ту глубокую ночь, когда она увидела то, что навечно запечатлелось в ее испуганной памяти, она проглядела другого человека?
– Если согласиться, что они убежали вместе и добрались до леса, то где же они схоронились столь умело, что их так и не нашли?
– У них могли быть сообщники – выжившие члены экипажа, местные жители, даже индейцы… Такие, как они, повсюду найдут сообщников.
– Но ведь тело герцогини было найдено!
– Изуродованным. Ее узнали только по одежде. – Голос Дельфины звучал глухо, но убедительно. Она не просто предполагала – нет, она утверждала:
– Так все и произошло. Они убили Генриетту и, сделав ее неузнаваемой, оставили на растерзание диким зверям, одев в платье герцогини, чтобы все поверили, что герцогини больше нет в живых.
В таком случае там, в Тидмагуше, покоится в могиле несчастная девушка? Нет!
Немыслимо! Одна мысль о том, что Амбруазина жива, в какой бы части света она ни находилась, тотчас лишала душевного равновесия.
– Что же стало с ней?
– Она улизнула. Покинула Америку.
– На каком корабле?
– На корабле Никола Пари.
Анжелика почувствовала, как по всему ее телу пробежал кладбищенский холодок и как встали дыбом волосы у нее на голове.
Все сходится! Она вспомнила старика Никола Пари перед посадкой нетерпеливого, рассерженного… Его удерживал на берегу маркиз де Виль д'Авре, схвативший его за воротник и требовавший, припав к его уху, чтобы он поделился перед отплытием секретом приготовления молочного поросенка по-индейски. В тумане высился корабль, готовый сняться с якоря. В его трюме пряталась Амбруазина-Демон, считавшаяся погибшей и зарытой в землю…
Если догадка Дельфины верна, то это означает, что Амбруазина жива. Но если бы это было так, она гораздо раньше дала бы о себе знать…
– А я думаю иначе. Наоборот, этих немногих лет едва хватило ей, чтобы обрести уверенность, что ее недавние жертвы успокоились и многое забыли, а самой буквально возродиться из пепла, восстановить подорванное здоровье, вновь сделаться красавицей… Стать, живя под чужим именем, как бы другим человеком – и снова начать плести тончайшие интриги; совершать новые злодеяния, ткать коварную завесу, призванную обманывать чувства, и готовиться к мести…
– Успокойтесь! Вы сами себя пугаете!
– Нет! Я хорошо ее знаю. Даже слишком хорошо.
– А я сомневаюсь, что она до сих пор жива. Она так и не вернулась.
– Но может вернуться.
Анжелика в ужасе подметила, что Дельфина говорит о герцогине в настоящем времени, подобно матери Мадлен из монастыря урсулинок, ясновидящей, которая предсказывала также будущее, предрекая появление «архангела, который в один прекрасный день поднимется во весь рост и натравит страшного зверя на демона…». Анжелика сказала тогда и ей: «Вы говорите так, словно она все еще бродит по земле, словно ее дьявольская миссия еще не завершена».