— Не преувеличивай, Вадик. Просто слово замолвили. Да и много ли желающих за такую зарплату в этих казематах сидеть и пыль веков глотать?
— Согласен, Галчонок. Алиса старинной архитектурой занимается, художниками.
— А у Любы все хорошо? — неожиданно спросил Сидорин.
— Без мужа ребенка нажила, одна дочку растит, без бабушек и дедушек. Что же здесь хорошего? — ответила гостю Галина Алексеевна.
— А где же муж? — продолжал задавать вопросы гость.
— Асик, ты такой наивный! — впрочем, Вадим Петрович тут же спохватился:
— Прости! Гуляет где-то.
— Вадим, скажи, почему ты так громко говоришь? У тебя что-то со слухом? Я, может, и псих, но вовсе не глухой.
Глазунов от удивления даже открыл рот. Галина рассмеялась. Ей стало вдруг легко. Какой-то порог, стоявший между ней и Сидориным, разом исчез: напротив сидел знакомый Асинкрит: спокойный, с веселыми искорками в глазах.
— Я думал… чтобы лучше… понимал. А ты выходит все…
— Скажем так — почти все. Наверное, Виктор Иванович тебе не все успел объяснить. Я уже давно из больницы. И работаю месяца четыре.
— Вот как? Занимаешься волками?
— Если можно так сказать. Жил и работал в Тамбове…
— В Тамбове. А почему?
— В моих вещах, когда их нашли там… в автобусе, была газета «Тамбовская жизнь».
— Понятно. Решили оттуда начать? Ну и как?
— Пока ничего, а там посмотрим.
— Асинкрит, почему же ты раньше не сказал Вадиму, чтобы он… потише говорил? — спросила Галина Алексеевна.
— Чтобы не поставить его в неловкое положение, — очень просто ответил Сидорин. — Ты же сейчас засмеялась, а тогда было еще больше народу.
Глазунова с интересом посмотрела на Асинкрита.
— Значит, чтобы не поставить в неловкое положение?
— Ну да. У нас, у волков то есть, да в принципе у всех животных есть альфа-самцы…
— Кто?
— Альфа-самцы, так по-научному. Хозяева. Вожаки. На этой территории — Вадим альфа.
— Ты поняла? — торжествующе взглянул на жену Глазунов. — Спасибо, Асик, за солидарность.
— Вообще-то очень спорный вопрос — альфа ты или нет, дорогой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Стоп, ребята, не надо, — примирительно поднял руку Сидорин.
Неожиданно скрипнула и чуть приоткрылась дверь. В проеме появилось лицо Аси.
— Дядя Асинкрит, а еще про альфов расскажите, пожалуйста.
— А ну спать немедленно, негодница, — вскинулась на дочь Галина, — я думала она уже третий сон видит…
— Как же, с вами увидишь. Папа как рихонская труба.
— Какая? — не выдержав, рассмеялся Глазунов-старший.
— Рихонская. По телевизору говорили.
— Глупая. Иерихонская.
— Какая разница?
— Вот именно. Господи, кто придет нам на смену?