Сами мы собрали, горемыки,
Только как нести ее, не знаем,
Дань Арапин принимать не хочет,
Без сестры, без Елицы-девицы;
Слышишь ли меня, болящий Дойчин,
Как могу я полюбить Арапа!
Слышишь ли, коль ты еще не помер?»
Говорит тогда болящий Дойчин:
«Чтоб, Солун, тебя огнем спалило!
Или нету у тебя юнака,
Чтоб с Арапом вышел потягаться,
Нет, нельзя мне умереть спокойно!»
И зовет он любу Анджелию:
[108]«Анджелия, верная супруга!
Жив ли мой гнедой еще на свете?»
Отвечает люба Анджелия:
«Господин ты мой, болящий Дойчин!
Твой гнедой покуда в добром здравье,
Хорошо я за гнедым ходила».
Говорит тогда болящий Дойчин:
«Анджелия, верная супруга!
Ты возьми-ка моего гнедого,
Отведи гнедого к побратиму,
К побратиму Перу
[109] в его кузню,
Пусть он в долг мне подкует гнедого;
Сам хочу идти на бой с Арапом.
Сам хочу идти, да встать не в силах».
И его послушалась супруга,
Вывела могучего гнедого,
К Перу-кузнецу с конем явилась,
А когда кузнец ее увидел,
С ней повел такие разговоры:
«Стройная невестка Анджелия,
Неужели побратим скончался,
Что ведешь ты продавать гнедого?»
Говорит красавица невестка:
«Что ты, Перо, мой любезный деверь!
Побратим твой вовсе не скончался,
Но тебе велел он поклониться,
Чтобы в долг ты подковал гнедого,
Он идти на бой с Арапом хочет,
А вернется — и с тобой сочтется».
Отвечает ей на это Перо:
«Анджелия, милая невестка!
Не с руки мне в долг ковать гнедого,
Дай в заклад мне черные ты очи,
Я лобзать и миловать их буду
До поры, когда мне долг заплатят».
Люто прокляла его невестка.
Загорелась, как живое пламя,
Увела некованным гнедого,
К Дойчину болящему вернулась.
Обратился к ней болящий Дойчин;
«Анджелия, верная супруга,
Подковал ли побратим гнедого?»
Застонала люба Анджелия:
«Господин ты мой, болящий Дойчин!
Пусть господь накажет побратима!
Он не хочет в долг ковать гнедого,
Эти очи миловать он хочет
До тех пор, покуда не заплатишь;
Но пристало ль мне любить другого
При тебе-то, при живом супруге?»
Как услышал то болящий Дойчин,
Говорил своей он верной любе:
«Анджелия, верная супруга!
Оседлай могучего гнедого,
Принеси копье мне боевое!»
А потом сестру он призывает:
«Елица, любимая сестрица!
Принеси мне крепкую холстину,
Спеленай меня, сестра, от бедер,
Спеленай от бедер и до ребер,
Чтобы кость не вышла из сустава,
Чтобы с костью кость не разошлася».
Женщины послушались больного:
Доброго коня жена седлает
И копье приносит боевое;
А сестрица достает холстину,
Пеленает Дойчина больного,
Пеленает от бедра до ребер,
Надевает саблю-алеманку,
[110]Доброго коня ему подводит,
Дойчина сажает на гнедого
И копье вручает боевое.
Добрый конь хозяина почуял