Ниард вздохнул и поднялся на ноги, прошёлся по комнате. Служанки топили камин только утром, было холодно, но маркграф совсем не замечал этого холода. Подошёл к окну, прислонился плечом к стене и стал рассматривать тёмный витраж. Сейчас, зимой, ставни были плотно забиты, но гобеленами окна не стали завешивать — это же кабинет, а не жилая комната, не спальня. Свет горящей свечи трепетал на цветных стёклышках, они сверкали, приобретали цвет, мигая, и от этого, казалось, изображения на них становились живыми.
Ниард снова вздохнул. Ну, не может, не может он ничего с собой поделать, не может он спать с ними, боится даже коснуться. И уже столько лет прошло, а этот страх не проходит, настолько глубоко поселилась обида, оставленная оскорбительной насмешкой первой в его жизни женщины.
Эльза. Он помнил день, когда она появилась здесь, длинноволосая красавица. Белая молочная кожа, волосы до колен, чёрные, как смоль. Она держалась высокомерно и прямо, указывала мужу и его слугам. Из-за её красоты ей прощали всё. Она не была слишком богобоязненной, в церкви её видели не часто. Но Роналд любил её, он женился на ней уже после смерти отца, поэтому это был лично его выбор. Любила ли она своего мужа? Наверное, любила по-своему. Вообще-то они были красивой парой, она, да и он тоже.
Для Ниарда старший брат был примером. После смерти отца, маркграфа Ролда, все дела в Берге перешли к старшему сыну. Роналд женился, стал увереннее, осмелел, сам судил и собирал налоги. Никто и не думал, что счастье их будет таким коротким.
Ниарду было четырнадцать лет, когда Эльза появилась в Берге. Конечно же, он без памяти влюбился в красавицу-невестку, и любовь свою держал в тайне. Кому он мог рассказать о своих чувствах?
Это была первая юношеская любовь, которая затмевает все недостатки и до небес возвеличивает достоинства. Эльза казалась ему святой, чистой и непорочной. Он глядел на жену брата восторженными глазами, а сам, оставшись один на один с собой, мучился от запретных чувств. Он не мог простить себе, что она родственница, что она — жена любимого брата.
В конце концов, она как-то догадалась о его чувствах, и вот тут-то она показала себя во всей красе. Всё, что порочное было в ней, проявилось именно в отношении к влюблённому в неё подростку. Она заигрывала с ним, веселилась от души, видя его смущение и душевные муки, она играла с ним и его чувствами. Вот тогда Ниард понял, какой злой бывает любовь.
Она искала случая остаться с ним наедине, она, как опытная взрослая женщина, первой поцеловала его, постыдно обнажалась перед ним, смеялась ему в лицо, видя его неловкое смущение. Не стесняясь мужа, она при нём словно бы невзначай обнимала Ниарда, кокетливо улыбалась, по-дружески целовала в щёки и подмигивала, когда он задыхался от её прикосновений, а она видела его реакцию.