— Да так, — отмахнулся Попов. — Отдай, пусть сделают фоторобот.
Гальский кивнул и, многозначительно подмигнув, выскочил из кабинета. Валера взглянул на часы. Без четверти пять. Все, что связано с деятельностью спецопергруппы «Финал», еще пять минут назад казалось ему далеким, расплывчатым и малореальным. Настолько нереальным, что иногда появлялась мысль: и беседы с Викентьевым, и сделанное ему предложение, и написанный рапорт, и совершенно секретный приказ, с которым его ознакомили под расписку, и информационные бюллетени, напичканные сгустками из кошмарных снов, — все это мистификация, хорошо подготовленный розыгрыш, своего рода тест на психологическую устойчивость. Он понимал, что эта глупая мысль есть следствие защитной реакции психики на информацию о вещах, противных человеческой природе, но тем не менее она помогала отгородиться от того, что когда‑то, лучше позже, чем раньше, станет для него реальностью. И вот сейчас мимолетная встреча с Викентьевым на лестничной площадке мгновенно все изменила: пугающая неопределенность приобретала вполне четкие очертания.
Попов принялся составлять ориентировку под будущий фоторобот лжесержанта. Сосредоточиться не удавалось, работа продвигалась медленно. Один раз отвлек начальник отдела Ледняк — высокий, болезненно худой, с большими, навыкате глазами. Бесшумно вошел, стал у двери, дождался, пока Попов поднял голову.
— На два дня тебя забирают в УИД, передай, что есть срочное, Гальскому.
«Почему на два дня?» — подумал Попов, но спрашивать не стал. Он попытался прочесть на лице начальника, что ему известно о предстоящей в УИД работе и как он к этому относится. Лицо Ледняка ничего не выражало, только смотрел он с легким сожалением. Впрочем, может быть, Валере это показалось.
Взяв себя в руки, он дописал ориентировку: в памяти вертелась фамилия Лесухин. Несколько раз он чуть не обозначил ею безымянного пока «сержанта».
Вернулся возбужденный Гальский.
— Разругался с ними вконец, но завтра обещали сделать, — размахивая руками и, как обычно, подмигивая, сообщил он. — Заберешь? Я выеду в райотделы…
— У меня командировка, — глядя в сторону, сказал Попов. — Ты остаешься на месте и руководишь за нас обоих. Бери эти бумаги и командуй!
— Что за командировка? — удивился Гальский. — Так срочно? Случилось что‑то?
— В третьей колонии резкое осложнение оперативной обстановки. Меня бросают на усиление.
— Вот умники! А то у нас своей работы нет! — возмущался Гальский. — Сергеева тоже куда‑то забирают, правда, на сутки. Вы с ним не вместе едете?
— Не знаю, — вяло ответил Попов, хотя на самом деле был уверен, что это не случайное совпадение.