Мое имя Мелисса Ромни-Джоунс, но в период между девятью утра и пятью вечера можете называть меня Милочкой.
В это время я на работе, в собственном агентстве, первом в Лондоне фриланс-сервисе, что предлагает помощь невесты или подруги. Когда я в офисе, я Мила Бленнерхескет, бич запущенных домашних хозяйств и королева неухоженных холостяков. Мое детище – спасение многострадальных одиноких парней, которые, бывает, крайне нуждаются в женском совете; бедняг такое множество, что просто не верится.
Должна подчеркнуть, мой труд отнюдь не столь привлекателен, как может показаться на первый взгляд, но на мужчин я теперь во многих отношениях смотрю иначе.
Как указано на моих визитных карточках, я, точнее, Милочка оказывает любые услуги подружки, какие только могут понадобиться мужчине, кроме интимных и стирки. За остальное я с готовностью берусь, даже если просьба неожиданная или ставит в тупик, поэтому дел у меня видимо-невидимо. За последний год я порекомендовала купить не одну сотню костюмов; вынудила десятки жаждущих обзавестись внуками дам оставить сыновей в покое; пять помолвок помогла расторгнуть и девять устроила; привела в порядок три квартиры после безумных вечеринок; выбрала уйму подарков крестникам и крестницам; отправила тысячи роз женам, секретаршам, сестрам и таинственным возлюбленным; и почти в каждом случае действовала как женщина-невидимка, что так нужны большинству мужчин, дабы те не сбивались с пути.
Вы, наверное, гадаете, почему я отказываюсь от собственного имени. На то есть ряд серьезных причин.
Во-первых, если фамилия Ромни-Джоунс показалась вам знакомой, это из-за моего отца, Мартина. Он единственный в истории член парламента, удержавшийся на посту после как минимум четырех политических скандалов (два связаны с налогами, один с пошлой интрижкой, последний с производителями сыра из Люксембурга – эта сомнительная история по сей день покрыта мраком). Создавая личное агентство, я не желала, чтобы папаша о нем узнал, а теперь, когда дела идут как нельзя лучше, не хочу, чтобы он задумал нагреть на моем бизнесе руки.
Во-вторых, если начистоту, в обычной жизни я неисправимая простофиля: мной долгие годы безжалостно пользовались и отец, и вся невообразимо эгоистичная семейка. Вот я и подумала: если буду временами превращаться в смелую Милочку, которая носит блистательные наряды, безупречно причесана и накрашена, то в каком-то смысле получу право заниматься тем, о чем прежде и не помышляла. Начнем с того, что туфли Милочки гораздо более изящные, нежели мои. Большинство на шпильках, и с ними прекрасно смотрятся узкие юбки и сногсшибательные джемперы – так я хожу на работу. К тому же Милочка не боится, если надо достигнуть цели, топнуть ногой, обутой в такую туфельку. В критическую минуту – весьма решительно. Порой я даже не замечаю, что у меня на пальцах волдыри, пока не приду домой.
