Эх, пора!
Встаю с бутылкой «Сибирской короны» в руке. Выкрики: «Эй, тихо вы!», «Холдо говорит!» и «Заткнись, плиз, народ! Слушать будем!» Поднимаю руки — крики смолкают.
— Друзья! Белые братья... и белые сестры, конечно! — салютую бутылкой — от сердца и вправо-верх. Вокруг: смех. — Я вас всех здесь прекрасно знаю, я многое с вами прошел и успел вас полюбить... Геббельс, опошлишь момент — морду разобью, — я показал кулак с набитыми костяшками. — Продолжаю: успел вас полюбить. И ведь есть за что! Вот, например, Денис Казак, гроза чехов... и стоматологов! Помню, был случай...
... — И меня! — Вовчик тянет руку, как первоклашка и чуть не подрыгивает от нетерпения.
— И тебя, Геббельс. Вот помню, был случай, когда Вальтер пошел на рыбалку, а Вовчик с ним увязался. Дальше случилось вот что...
— А Гелла, помню...
— А Вальтер...
— А...
Я вышел на ночной воздух, потянулся до хруста... глубоко вдохнул. Был Холдо, глава местных скинхэдов, остался Холдо, ледяной маршал. Я похлопал себя по бедру — сквозь пальто прощупывается, значит — на месте. Пятизарядный дробовик ИЖ-76, напоминающий револьвер с очень длинным стволом. То самое оружие, что хранилось у Антона в ящике для трусов. Самодельная кобура пристегнута к бедру ремешками. А подтяжки — чтобы штаны не слетали. Все, как тогда. Пять патронов, снег и футов двести между нами.
И один из нас умрет.
Или оба.
— Уходишь? — спросили за моей спиной. Машин голос. Догадалась, значит?
— Да.
— Навсегда?
— Есть дело, — ответил я. «Дело» — было холодным, но недостаточно. Неправильный выбор. — Долг, — сказал я и почувствовал ожог на кончиках пальцев. — Честь, — сказал я. Ледяное пламя охватило левую руку. Очищающая боль. — Дело чести и долга, Маша.
— Это тот черный, да? Расул? Которого мы последнее время обрабатывали? Дачу, машину, подожгли магазин... Он — как ты, правильно? Он согласился?
— Да. Не знаю, что нас связывает с Клаусом... с Расулом, но эта связь сильнее времени. Та дуэль закончилась странно. Сейчас все иначе... и при этом ничего не изменилось. И тогда и сейчас медведь понял, что его загнали. Простая дуэль без правил. Мы достаем оружие и стреляем до тех пор, пока один из нас не умрет.
— Ты можешь остаться с нами.
— А дальше? Ты подумала об этом, Гелла? Мне тридцать лет. Я — Холдо. Маршал. Мое дело: ловить беглецов. И сегодня вечером меня ждет работа... Если выполню, у меня будет впереди еще примерно тридцать лет.
— Сейчас живут и до ста, — Маша замялась.
— Всего лишь? Тебе хватит на все, что ты задумала?
— Осталось почти семьдесят лет, но что можно сделать за такое ничтожное время? — с сарказмом произнесла Маша. Выпрямилась и крепко меня обняла. — Мне хватит. Береги себя, маршал Холдо.