– Я всего лишь дам поручение и тут же назад! – процедил недовольно Лямпе и отполз в сторону, а Алексей посмотрел на Тартищева:
– Федор Михайлович, вы узнали, что с Лизой?
– Что с Лизой? Что с Лизой? – неожиданно взъярился Тартищев. – То же самое, что и с Анастасией Васильевной! Малаша говорит, что они сидят в доме, на улицу глаз не кажут. Прохор сейчас спит, а им к ногам веревку привязал и в руке ее держит, чтоб не сбежали и на помощь не позвали. А девчонку выпустил потому, что Цезарь выть стал. Побоялся, видно, что люди заподозрят неладное. Но предупредил, что первой ее матушку удавит, если девчонка вскоре не вернется. Слуг тоже припугнул, что хозяйку сразу порешит, коли за ворота посмеют выйти... Вот они и бегают только в хлев, в дровяник да в уборную.
– Может, Малаше вернуться в дом?
– Не стоит рисковать, – возразил Тартищев, – если свара начнется, там горячо будет.
– А как же Лиза?
– А что Лиза? – опять рассердился Тартищев. – Негоже мне делать предпочтение собственной дочери перед другими. И не рви мне душу! – прикрикнул он на Алексея. – Сейчас мне ее на дело надо настроить, а не на сопли-вопли!
– Я знаю, как проникнуть во двор, – прошептал возбужденно Вавилов. – Тут в полуверсте всего, помните, мы мимо проезжали, мужики сено косят. Прилично уже навалили, думаю, с воз будет. Одолжим у них телегу и...
– Вот и дело! – Тартищев радостно хлопнул его по плечу. – Давай, Ванюшка, действуй. – И, осенив себя крестом, прошептал: – Господи, на все твоя воля! Не дай Прошке уйти! Помоги схватить душегуба!
– Хозяйка! Открывай! – Два дюжих мужика подъехали к воротам и стали бить в них ногами. – Открывай! – орали они во всю глотку. – Сено привезли, как обещали!
В доме некоторое время не отзывались, словно выжидали, что будет дальше. Наконец на крыльце появился все тот же детина в красной рубахе и не спеша, вразвалочку направился к воротам.
– Чего орете? – Слегка приоткрыв створку, он высунул голову и лениво справился: – Какое еще сено?
– Тихо, – предупредил его один из прибывших, – мы из полиции. Прохор в доме?
– В доме, – быстро ответил мужик. – У него хозяйкин револьверт и ружжо охотничье.
– Открывай ворота и запускай во двор. И ругайся громче, что сено плохое, сырое совсем.
– Это мы можем! – усмехнулся мужик. Он развел створки ворот в стороны и тут же заорал: – Куда прешь, деревня! Разворачивай, разворачивай! – И, выдернув пук из наваленной на телегу травы, закричал истошно: – Жулики, жиганы! Что вы привезли? Хозяйка за сено платит, а не за зелень! Оно ж запреет! Это ж сколько его сушить надобно!