Не единожды взгляд её устремлялся в мою сторону. Но, оглядывая зал, я меньше всего обращал на это внимание.
Один раз, когда я сидел к ней боком и краем глаза наблюдал за нею, я заметил, что взгляд её обращён на кого-то ещё.
Посмотрев в том же направлении, я увидел, что это был Сэдлер, танцевавший тогда с младшей из мисс Тэрстон.
Глядя на девушку, с которою он вальсировал, понимал, как он должен быть счастлив, что, в отличие от меня, ускользнул из лап этой негодяйки. То-то обидно: он даже не знает, от чего спасся!
Кажется, его шаги раздаются на улице. Пойду спущусь, приглашу к себе. Если он захочет.
4-го мая. И зачем я только прошлой ночью вышел из дому? Собственно, я даже не помню, выходил ли я и что было после. Но вместе с тем, не помню и того, когда лёг спать.
Проснувшись утром, я обнаружил, что правая рука у меня распухла и отекла. Ума не приложу, где и как я разбил руку.
С другой стороны, после вчерашнего вечера я чувствую себя необыкновенно хорошо.
Не могу только никак понять, как случилось, что я не встретил Сэдлера, ведь мне так хотелось его видеть.
Боже мой, при одной только мысли… А ведь это возможно, это даже более чем вероятно… Неужели она опять втянула меня в какое-то грязное дело?
Спущусь к Сэдлеру и расспрошу его.
Полдень. Дела обстоят хуже некуда.
Моя жизнь теперь вовсе не стоит того, чтоб жить дальше. Но если я должен умереть, нужно хотя бы, чтоб умерла и она. Не могу же я, в самом деле, допустить, чтобы, пережив меня, она довела до безумия кого-нибудь ещё, как сделала со мной. Нет, терпение моё лопнуло.
Она превратила меня в загнанного зверя, в существо, опаснее которого на свете уже ничего не может быть Бог свидетель, я и мухи не мог обидеть, а теперь, если только эта женщина когда-нибудь попадётся мне в руки — ей не быть живой!
Сегодня же увижусь с ней, и она узнает, чего от меня ждать.
Спустившись к Сэдлеру, я был немало удивлён, застав его в кровати.
Едва я вошёл, он приподнялся на постели и повернул ко мне лицо, вид которого меня совершенно потряс.
— Ох, Сэдлер! — вырвалось у меня. — Что с вами случилось?
Внутри меня словно что-то оборвалось, когда слова слетели с моих губ.
— Джилрой, — ответил он, еле шевеля разбитыми губами, — вот уже несколько недель я задаюсь вопросом, не сумасшедший ли вы. Теперь у меня не осталось ни малейших сомнений. Более того, я уверен: вы — опасный сумасшедший. Не бойся я скандала, способного повредить репутации колледжа, вы сейчас были бы уже в руках полиции.
— Что Вы хотите этим сказать? — воскликнул я.
— Вот что я хочу сказать: вчера вечером, как только я открыл дверь, Вы набросились на меня, дважды ударили кулаком по лицу, повалили наземь и принялись пинать ногами, а затем оставили меня почти без чувств лежать на улице. Посмотрите на свою руку! Она обличает вас.