— На сей раз, дорогой мой, сомнения в достоверности исключаются, — заявил он, быть может, отвечая на ироничное выражение, промелькнувшее в моём взгляде. — Моя супруга знакома с нашим феноменом уже давно. Они обе, знаешь ли, из Тринидада. Мисс Пенелоса в Англии всего лишь пару месяцев, никого за пределами университетского кружка не знает, но уверяю тебя: сказанного ею уже вполне достаточно, чтобы установить её способность к ясновидению на самой научной основе. Она не имеет равных ни среди любителей, ни среди профессионалов. Пойдём, я тебя представлю.
Я не жалую профессиональных торговцев тайнами, а любители такого рода меня ещё менее прельщают.
Одно дело, когда вы находитесь в присутствии платного исполнителя. Тогда вы хотя бы можете подскочить к нему и тут же разоблачить, коль скоро вы поняли, в чём собственно состоит его трюк. Он пришёл сюда, чтобы обмануть вас, а вы — чтобы уличить его.
Но что вы можете сделать, когда перед вами подруга хозяйки дома? Разве станете вы неожиданно включать свет, чтобы все удостоверились, как она в темноте манипулирует своими хитроумными орудиями? Или, быть может, вы станете брызгать краской ей на вечернее платье, пока она воровато бегает по комнате, перемещая свою светящуюся склянку и проделывая всякие плоские фокусы, являющиеся якобы проявлением потусторонних сил?
Получится конфуз, а вас сочтут невежей. Невелик же выбор ролей, отведённых вам при подобном сценарии: либо вы невежа, либо простофиля!
А потому я был не в очень-то хорошем расположении Духа, когда в сопровождении Вильсона шёл знакомиться с этой дамой.
По ней никак нельзя было сказать, что она из Вест-Индии. Маленькая, хрупкая, ей, думаю, может быть уже за сорок, лицо худое и заострённое, волосы каштанового Цвета. Наружность её в высшей степени непримечательна, а манеры весьма сдержанны. Окажись она среди десятка других женщин, она бы в последнюю очередь привлекла к себе ваше внимание.
Несомненно, самым примечательным в ней были глаза, но надо сказать, что и они далеко не привлекательная часть её физиономии: серые, немного зеленоватые, общее их выражение произвело на меня впечатление неискренности.
Да нет, неискренность, пожалуй, даже не то слово. Жестокость — вот что, наверное, всего более подходит. Хотя нет, и это не то. Во взгляде мисс Пенелосы было что-то кошачье, коварное. Костыль, прислонённый тут же к стене, сообщил мне о ещё одной неприятной особенности её облика, и, когда она встала, я увидел, что она действительно сильно хромает на одну ногу.
Итак, я был представлен мисс Пенелосе, и от меня не укрылось, что, когда Вильсон произнёс моё имя, она бросила взгляд в сторону Агаты.